Обречённая на месть. Дилогия

Пленница покорно развела колени, наученная горьким опытом. Закусила губу, готовясь к неизбежной боли. Бергенсон плюнул на ладонь, провёл между ног девушки, смачивая сухое лоно, и тут же толкнулся в него.

Резко, сильно, сразу войдя на всю длину. Девчонка под ним вскрикнула, из её глаз брызнули слёзы.

— Не корчь из себя невинность, — прошипел мужчина, сильно щипая её за сосок. — Я трахал тебя во все дырки, шлюшка, должна была уже привыкнуть!

Толкнулся ещё раз и недовольно поморщился. Отстранился, натянул штаны и молча вышел, задвинув засов снаружи. Пленница скорчилась на кровати, подтянув колени к груди и разрыдалась от тупой, тянущей боли между ног. Но её мучения не закончились. Через несколько минут дверь снова открылась.

— Прекрати выть, тварь! — приказал Бенедикт, держа в руках баночку со смазкой и хлыст с толстой резной ручкой. — Ненавижу, когда вы ноете!

— П-простите, господин, — всхлипнула девушка.

— Прощу, — пообещал мучитель. — Непременно. Как тебя зовут?

— Как вам будет угодно, — пленница утёрла слёзы.

Когда-то, до того, как она стала одной из игрушек наследника герцогства, её звали Риэллой. Но девушка хорошо усвоила, что собственное мнение во время общения с хозяином лучше не озвучивать.

— Значит, Дана, — решил палач, и на лице его появилась ухмылка. — Будешь наказана, Даночка. Ну-ка, уткнись мордой в подушку и подними свой прелестный задик.

Удар хлыста обжёг нежную кожу, оставив алую полосу. Риэлла вздрогнула и едва сдержала крик, зная, что даже тихий стон может вывести мучителя из себя. А если потерпеть, возможно, он наиграется быстрее. Бенедикт ударил ещё дважды, а потом открыл баночку, щедро размазал смазку по члену и, схватив девушку за бёдра, снова толкнулся в неё. Совершил несколько движений и замер. Зачерпнул новую порцию смазки и провёл скользкими пальцами между ягодицами Риэллы.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя в попку, дорогая? — шепнул он, массируя колечко мышц. — Не будешь сопротивляться, верно?

Девушка всхлипнула, с ужасом вспомнив, как однажды, когда Бенедикту показалось, что она сопротивляется и слишком сжимает мышцы, он взял нож и сделал надрез. А потом насиловал её без дополнительной смазки.

— Не буду, — тихо уверила она. И вскрикнула, когда мужчина резко вкрутил в неё палец.

— Непослушная, — с наслаждением отметил Бергенсон, добавляя ещё два пальца, безжалостно растягивая колечко мышц. — Но мы это исправим, Дана!

Он медленно вытащил пальцы, отстранился, позволяя члену выскользнуть из истерзанного лона, нанёс ещё немного смазки на головку. Приставив орган к узкому входу, совершенно не предназначенному для таких развлечений, приказал:

— Попроси! Как и положено хорошей и послушной шлюхе!

— Возьмите меня, — покорно шепнула Риэлла.

— Громче! — Бенедикт схватил её за бёдра и толкнулся вперёд, преодолевая сопротивление мышц. — Громче, сучка!

— Возьмите меня! — выкрикнула девушка и вцепилась зубами в угол подушки, чувствуя, как огромный член буквально разрывает её изнутри.

Бенедикт блаженно выдохнул, вколачиваясь в жаркую и узкую попку своей сегодняшней жертвы. Закрыл глаза, представляя на месте этой девчонки Лидану. Как она будет биться под ним, умоляя прекратить… А он будет снова и снова брать её, безжалостно, грубо, долго. Извлёк член почти полностью, оставив внутри лишь багровую головку, несколько раз качнул бёдрами и вновь ворвался в покорное тело, сжимая белоснежные ягодицы. Бурно кончив, извлёк обмякший орган. Крови в этот раз не было.

Насильник поднялся, сожалея, что в этот раз секс вышел таким быстрым, и наткнулся взглядом на хлыст. Толстая ручка вполне годилась для того, чтобы отыметь ею непослушную шлюшку, не с первого раза выполнившую его приказ. Девчонка покорно стояла в той же позе. Из ещё не до конца сомкнувшегося ануса сочилась сперма.

— Сейчас я тебя накажу, дорогая, — спокойно заявил Бенедикт, приставляя кончик ручки к попке Риэллы. Смазку он решил не тратить.

— Будет немножко больно, зато в следующий раз мне не придётся повторять.

— А-а-а-а-а! — от сильной боли, пронзившей всё тело, когда мучитель навалился, вгоняя в неё резную ручку хлыста, Риэлла выгнулась. Из глаз девушки брызнули слёзы.

— Кричи, кричи, — орудуя хлыстом, с садистским удовольствием шепнул Бергенсон. — Кричи громко, детка!

Девушка всхлипывала, вырывалась, чувствуя себя посаженной на кол, умоляла прекратить. И когда мучитель наконец-таки вытащил орудие пытки, без сил упала на закапанную кровью постель и тоненько завыла от разрывающей изнутри боли.

— Да всего-то пару трещинок, — запихнув в истёрзанное тело палец, хмыкнул Бенедикт. — Обойдёшься без лекаря, нечего его по пустякам беспокоить! Само заживёт.

Он вышел из камеры, задвинул засов. Возбуждение слегка унялось, и теперь он был готов показать невесте коллекцию своих любимых игрушек, с помощью которых учил покорности непослушных девочек вроде неё. Как жаль, что завтра Лидана близко познакомится только с маской из тонких ремешков, не позволяющей закрыть рот и, тем более, укусить…