Обречённая на месть. Дилогия

— Тут же люди, — смутившись окончательно, возмущённо шепнула маленькая герцогиня. — А ты… ты такие скабрезности говоришь!

— Мой вопрос был совершенно безобидным, — не согласился боевик.

— А вот твой ответ уже наводит на определённые мысли. Не переживайте, моя прекрасная леди, нас никто не услышит. В основание каждого столика вмурован артефакт, создающий что-то вроде купола тишины, но звукопроницаемого с внешней стороны. Мы слышим музыкантов, а наш разговор невозможно услышать, даже если остановиться в метре от столика.

— А эти артефакты случайно не умеют записывать самые интересные разговоры? — предположила Дана, пытаясь сменить тему.

— Молодец, — похвалил мужчина. — Реагируют на определённые слова и их сочетания. Слушать личные разговоры о делах, не имеющих никакого отношения непосредственно к интересам государства, никто не станет. — Улыбнулся, наблюдая, как девушка допивает кофе. — А ты боялась, что кофе в тебя не поместится.

— Я запиваю стресс, — парировала Лидана.

— Его обычно немного другим запивают, — в янтарных глазах боевика плясали искорки веселья.

— С тобой иногда совершенно невозможно разговаривать! — возмутилась собеседница.

— Привыкнешь, — спокойно пообещал хаосит.

После ресторана Лидана захотела пройтись. Дождя в этот вечер не было, и девушка наслаждалась неспешной прогулкой. Воздух был наполнен знакомым запахом. Было в нём что-то неуловимо пряное и свежее. Пока — едва ощутимое среди аромата последних опавших листьев и мокрой земли. Чем ближе к центру города, тем более людно и шумно становилось на улицах. Многие пары несли в руках охапки лаванды и девушка наконец определила, что за пряный запах витал вокруг.

— Лавандовое счастье! — к Дане и Атору подбежали две девчонки, на вид — не старше тринадцати-четырнадцати каждая, смеясь, увенчали венками из лаванды. — Благослови Пресветлый!

— Спасибо, — растерянно произнесла Дана, поправляя неожиданный подарок.

В герцогстве С’аольенн этот обычай не прижился. Северяне скептически относились к подобным веяниям. А вот столица и южные регионы ежегодно праздновали Лавандовую ночь. Согласно поверью, когда-то давно сам Пресветлый осенью ходил по миру. И когда влюблённая пара испросила у него благословения, бог не отказал. Но на склоне горы, возле которой он встретил влюблённых, не было цветов — лишь несколько засохших стебельков лаванды. И Пресветлый увенчал брачующихся венками из них.

ГЛАВА 17

Когда и почему появилась традиция заключать «лавандовый брак» — шуточный, длящийся лишь до рассвета, не налагающий никаких обязательств, не знал никто. Но распространилась она быстрее морового поветрия. Служители Пресветлого вначале пытались бороться с внезапно вспыхнувшей народной любовью к празднику, запрещали, увещевали, и в итоге смирились, решив возглавить и хоть немного упорядочить гуляния.

Всё, что происходило после заключения «таинства», оставалось на совести пары, решившейся на этот союз. Жрецы не спрашивали имён, не делали записей в книгах. Но немало влюблённых, соединивших ладони в Лавандовую ночь, после приходили в храм, чтобы произнести клятвы уже всерьёз.

— Похоже, за нас уже всё решили, — внезапно усмехнулся Атор и потянул девушку к стоявшему возле огромной повозки с лавандой жрецу с лучистым взглядом. — Пойдём.

— Дети мои, хотите связать себя узами лавандового брака до первых лучей солнца? — служитель улыбнулся. — Похвально. Сердце Пресветлого радуется, когда ещё одна пара становится счастливей.

Примите этот скромный цветок, как знак божественной милости и благодати.

Жрец протянул Лидане маленький букетик, перехваченный алой лентой, а боевику — целую пушистую охапку душистой лаванды.

— Повторяй за мной, сын мой, — он повернулся к хаоситу. — Беру тебя в супруги, обещаю любовь, верность, защиту и понимание на всё время лавандового брака. Да поможет мне в этом Пресветлый!

Хаосит повторил, глядя в глаза своей юной герцогини. На щеках девушки расцветал румянец, дыхание сбивалось. «Неужели он всё-таки меня любит?» — стучало у неё в голове.

— Твоя очередь, дочь моя, — по-доброму улыбнулся ей служитель Пресветлого.

Словно в бреду, Дана послушно произносила простые слова клятвы, не замечая ничего вокруг. В голове было странно легко, а мир сузился до одного Атора и взгляда его янтарных глаз.

— По традиции, следует увенчать друг друга лавандовыми венками, как символами вашего брака, но вижу, что вас уже одарили, — произнёс жрец. — Идите с миром, дети мои, и пусть ваш лавандовый брак вскоре станет настоящим.

— Зачем ты это сделал? — спросила Дана, когда они отошли от служителя Пресветлого.

Замерла в ожидании ответа, надеясь услышать заветное признание.

Сердце билось подстреленной птицей.

— Захотел, — спокойно ответил мужчина, разрушая розовые мечты. — Заодно с полным на то правом буду требовать с тебя супружеский долг.

Начну прямо сейчас.

Он взял её за руку и повёл к ближайшему зданию с переливающейся вывеской «Меблированные комнаты на часы и сутки». Стоявший за стойкой толстый мужчина с лысиной, увидев пару с лавандой, понимающе усмехнулся, и бросил: