Обречённая на месть. Дилогия

Мирт проводил Лидану до общежития и ушёл. Не обнаружив соседку в комнате, девушка даже обрадовалась: неприятный разговор откладывался. Брюнетка совершенно не хотела выяснять, Айя ли наняла тех троих, и понятия не имела, что делать, если выяснится, что всё-таки она. Зарёванная, несчастная, абсолютно потерянная блондинка вернулась через час. Упала лицом в подушку и зарыдала, совершенно не стесняясь присутствия соседки.

Мир маркизы сегодня разлетелся на кусочки. Мало того, что с утра она столкнулась с братцем этой гадины, Альмы, и тот очень убедительно продемонстрировал, почему его сестру трогать не надо, так ещё и план с наёмниками почему-то не сработал, а страшный куратор каким-то образом узнал о её причастности к этому и вызвал на беседу. Вначале Айя всё отрицала, но когда мужчина предложил вызвать штатного некроманта, вместе с ним прогуляться по столичным мертвецким, отыскать некоего мёртвого бандита с козлиной бородкой, поднять и поинтересоваться личностью заказчицы, блондинка была вынуждена признать поражение. Мёртвые не лгали.

Сухо, по-деловому, она спросила, сколько господин куратор желает получить за своё молчание, а он в ответ заявил, что в деньгах недостатка не имеет. А после сказал, что привычка решать любой вопрос либо с помощью денег, либо силовыми методами рано или поздно приводит к плохим последствиям. Айя возмутилась, вины за собой она не чувствовала. Девчонки сами напросились. Атор на это лишь пожал плечами, произнёс, что не желает знать подробностей надуманных обид и предупредил, что с утра в понедельник поставит вопрос об отчислении студентки Айи Делавент. «Есть границы, которые переходить нельзя, — заявил он, не сводя с неё хищного взгляда янтарных глаз. — А вы не чувствуете краёв».

И блондинка сломалась. Вначале она угрожала связями отца, потом ещё раз пыталась подкупить, затем расплакалась, опустившись до униженной мольбы. Атор на всё реагировал с непробиваемым спокойствием. А после вовсе достал из шкафа толстую папку и принялся заполнять какие-то бумаги, посоветовав Айе собирать вещи.

Айя даже на колени опустилась, умоляя не отчислять её, на что куратор лишь поднял бровь и холодно заявил, что она может стоять на коленях хоть до понедельника, но это не поможет.

— Коленопреклонённые женщины, Айя, вызывают у меня лишь одну и очень стойкую ассоциацию, — оторвавшись от бумаг, произнёс он. — К сожалению или к счастью, в этом плане вы меня совершенно не интересуете. Впрочем, если вам нравится так стоять, не смею мешать.

— Я умоляю вас, будьте милосердны, — затравленно взглянув на него, всхлипнула блондинка.

— С какой стати? — хмыкнул мужчина. — Милосердие в принципе очень вредная вещь. Особенно для имперских боевых магов.

— Вы не можете вот так просто взять и выгнать меня с факультета, — Айя шмыгнула носом. — Вы должны…

— Никому и ничего, — перебил её преподаватель. — Тем, кто ещё жив, обычно хватает ума не иметь меня в должниках и не обрастать долгами передо мной. А с Пересмешником мы как-нибудь сочтёмся, думаю. Ему долги рано или поздно отдают все.

— Мой отец вас по стенке размажет, если вы меня выгоните, — бессильно пригрозила блондинка.

Атор в ответ на это заявление лишь холодно рассмеялся.

— Айя, побойтесь Пресветлого. Или Пересмешника, уж не знаю, кто вам ближе. Думаю, достопочтенный маркиз ещё хочет жить. А я давно уже никого и ни за кого не боюсь. Кроме самого себя мне терять нечего.

— Господин куратор, вы не можете так со мной поступить, — снова перешла к мольбам маркиза.

— Могу, — заверил Атор. — Более того, я хочу поступить именно так. Это совпадает с моим внутренним мироощущением. Знаете ли, очень ценю душевный баланс. И уверен, что бешеных оленей нужно либо лечить, либо убивать. Второе куда надёжней.

— Что вы такое говорите?! — вскочила девушка.

— Правду, маркиза, правду, — куратор аккуратно положил заполненный лист в папку и потянулся за следующим. — Я вообще до неприличия правдив. Могу позволить себе такую роскошь. Вы закончили стоять на коленях? Тогда потрудитесь закрыть дверь с обратной стороны, всё, что я хотел вам сказать, я сказал ещё полчаса назад.

Спорить было бессмысленно. Давясь от горьких слёз обиды, от осознания того, что все мольбы, все унижения оказались напрасны, Айя вышла, мелочно хлопнув напоследок дверью. Как добралась до общежития, не помнила, мысленно всё переживая состоявшийся разговор и грядущее отчисление. Отец будет недоволен… Очень. Сорвутся все планы по устройству будущей судьбы дочери. Маркиз не раз говорил, что если Айя не справится с учёбой на ФБМ, он отдаст её в закрытый пансионат для благородных девиц. Там готовили идеальных жён для послов, дипломатов и министров. Учили покорности, послушанию, смирению, и условия были не в пример жёстче, чем на ФБМ. Блондинка туда совершенно не желала, но перспектива пансионата маячила всё неотвратимей. Айя упала лицом в подушку и горько зарыдала от несправедливости мира. Атор и пальцем её не тронул, но от этого было не легче.

— Айя, — приблизившаяся соседка потрогала её за плечо. — Ты чего?