Обречённая на месть. Дилогия

В ответ соседка заплакала ещё горше. Плечики тряслись, блондинка свернулась на кровати калачиком и лишь всхлипывала в ответ.

— Тихо, тихо, — Дана с грустью подумала, что бандит, похоже, не соврал, а предположение куратора оказалось верным. Но не обращать внимания на совершенно несчастную Айю, рыдающую навзрыд, было решительно невозможно. — Дать водички?

— Меня отчислят… — отпив пару глотков, всхлипнула Айя, шмыгая распухшим и покрасневшим от плача носом. — Отец отправит меня в закрытый пансионат, а там ужасно! Закрывают в холодных каменных кельях, лишают еды, а из одежды — колючие шерстяные платья. И за каждую провинность — розги… И там я буду до 21 года, они раньше не выпускают.

— Тебе пойдёт на пользу, — безжалостно заявила Дана и сорвалась на крик: — Айя, ты понимаешь, что меня могли убить? Или покалечить? Ты вообще чем думала?

— Я же сказала им, чтобы только стукнули пару раз и одежду порвали немного, — зарыдала соседка. — Чтоб просто напугали… Я не хотела ничего серьёзного…

— Дура! — брюнетка вскочила с кровати, заметалась по комнате. — Зачем? Просто объясни, что я тебе сделала?

— А почему со мной никто не дружит? — закричала в ответ блондинка. — Все меня избегают, все смотрят, как на пустое место! Я так надеялась, так верила, что у меня будут друзья… Да, я обиделась, что ты предпочла мне этих двоих, но я не хотела, чтобы тебя покалечили, правда! Просто хотела проучить…

Она снова уткнулась лицом в подушку. Дана, не в силах больше находиться в комнате, выскочила в коридор. Рыдания Айи были слышны даже на лестнице. «Мстительная, злобная идиотка! — мысленно обругала её брюнетка. — Вместо того, чтобы задуматься о своём поведении, она ищет причину в других!» Дана вышла на улицу и быстрым шагом направилась в парк. «А сама я лучше? — внезапно с грустью подумала она. — Вру, скрываюсь, тоже хочу мести. Такая же, как она…» Брюнетка замедлила шаг, вспоминая слова маркизы о пансионате. Минимум 5 лет… Окажись Айя там на полгода или год, Дана бы ни на секунду её не пожалела. Но 5 лет, когда день за днём тебя загоняют в рамки, запрещают иметь право на собственное мнение, на собственные взгляды, на индивидуальность. «Да меня совесть загрызёт», — поёжилась девушка.

Об этом пансионате она слышала от жены старшего брата. Кто-то из подруг той в своё время попал в это учебное заведение. По словам невестки, подруга вернулась совсем другим человеком. Тихая, покорная, с потухшим взглядом. Дана глубоко вздохнула, предчувствуя грядущую выволочку, развернулась и, опустив голову, медленно побрела к учебному корпусу.

Увидев на пороге кабинета смущённо переминающуюся с ноги на ногу Лидану, Атор мысленно вздохнул и попросил у Пересмешника терпения, подозревая, что Пресветлый ему уже не поможет. Брюнетка словно специально испытывала его терпение на прочность.

— Только не говорите, что пришли просить за соседку, — произнёс он.

По тому, как вздрогнула девушка, опустив голову и с преувеличенным вниманием разглядывая пол, понял: именно за этим.

— Ругаться будете? — тихо спросила она.

— Я подумаю, — пообещал мужчина. Встал, подошёл к двери, прислонился к косяку, скрестив руки на груди. Поинтересовался: — Ну, и что прикажете с вами делать?

— Не знаю… — брюнетка не поднимала глаз. — А что вы хотите?

— Лидана, — медленно проговорил боевик, — вы уверены, что ответ вас обрадует?

Девушка прерывисто вздохнула, всё так же изучая узор на полу. Нерешительно спросила:

— Снова заставите раздеваться? А можно как-то без этого обойтись.

— Можно. Думаете, я чего-то не увидел в прошлый раз? — хмыкнул Атор, наблюдая, как от смущения у студентки покраснели даже уши.

Говорить о том, что если Дана разденется, из этого кабинета она выйдет уже не девушкой, боевик не стал. И представлять, как она стягивает с себя одежду, тоже. Хватит того, что с каждым днём ему всё сильнее хочется узнать сладость её губ. Проклятое наваждение и не думало отпускать.

— Я могу написать заявление, что не имею к Айе никаких претензий, — тихо предложила брюнетка и наконец-то посмотрела на него. — Господин Вальтормар, я очень благодарна вам за помощь, но, пожалуйста, накажите Айю без отчисления, если это возможно.

— Думаете, она будет вам благодарна за вмешательство? — Атор шагнул к ней, поставил руки по обе стороны от плеч девушки, заключив её в своеобразную «клетку». — А я считаю, что маркиза возненавидит вас ещё сильнее. Вы уверены, что хотите оставить ядовитую змею с невырванными зубами в опасной близости от себя? Я бы советовал давить без жалости.

— Она просто не умеет общаться, — пробормотала девушка. — И не хотела, чтобы мне сильно досталось… Она сама сказала.