Читаем Обречённые на победу. Ч. 1 - Напарники поневоле полностью

   - Там, где я хочу перекантоваться эту неделю, Алекс, разрешено не только сворачивать скулы набок. Там в порядке вещей даже поединки чести, но только на ножах. Ты как, надеюсь умеешь обращаться с холодным оружием?

   - Ещё как, напарник! - Радостно воскликнул Алексей и весёлым голосом пояснил - Пиранья, нас учили сражаться не только с любым оружием, но и голыми руками.

   От этого восторженного вопля землянка сразу же насупилась. Очень уж ей не понравилось стремление великана-славийца набить морду какому-нибудь землянину. Она таким стремительным рывком бросила машину вперёд, одновременно закладывая крутой вираж, словно хотела выкинуть из флайера своего пассажира, но Алексей удержался в пассажирском кресле. Он с любопытством вертел головой по сторонам, разглядывая лунный город под куполом. В нем не было ни одного здания выше сорока этажей, но что самое любопытное, все дома представляли из себя какие-то этажерки без стен. Оно и не мудрено, ведь сам город представлял из себя огромный дом, в котором имелось своё собственное маленькое, но на редкость красивое, действительно лазурное море. По нему плавало множество парусных яхт и гидроциклов. Седьмая техническая зона, в самом центре которой находился довольно большой космодром, примыкала к одному из заливов этого рукотворного моря.

   Через десять минут они совершили посадку на самом верхнем этаже роскошного особняка, отделанного белым мрамором, с позеленевшими бронзовыми статуями и декором. Не смотря на роскошь особняка, Пиранье принадлежала крохотная даже не квартирка, а комнатка площадью в шестнадцать квадратных метров с гигиенической кабинкой в углу и откидными софой, столиком и парой сидений. На Славии в такой не поселили бы даже собаку. Вместо наружной стены в этой квартирке была цветастая штора и силовой экран. Никакой стояночной площадки для флайера в ней также не было. Из пола просто выдвинулись две стальные штанги и Пиранья опустила на них летающую пепельницу, гордо называющуюся флайером. Алексей, опасаясь, что штанги не выдержат его веса, поспешил вылезти из неё и войти внутрь, но его напарница поняла это по-своему и хмуро буркнула, глядя в сторону:

   - Что, не доверяешь мне, Бешеный?

   - Не бери в голову, Пиранья, - отмахнулся он, - я не доверяю тем железякам, на которые ты пристроила эту коробку для котят. Вдруг они отломаются и я свалюсь вниз. До земли лететь ведь далеко.

   Девушка повеселела и спросила:

   - Алекс, почему ты всё время называешь меня Пираньей? У меня, между прочим, есть имя.

   Махнув рукой, Алексей сказал:

   - Опять не бери в голову, это просто привычка. Мы у себя никогда не обращаемся к старшим по званию по имени. Только оперативный позывной, чтобы перцы не вычислили, ну, и так, на счастье что ли, в общем чтобы не сглазить. Если ты этого так хочешь, буду называть тебя Мириам.

   - Нет, только не Мириам, Алекс. - Поспешила сказать майор Блейк - Я сейчас сменю внешность и после этого ты будешь называть меня Долорес де ла Кастилья. Можно просто Лола, а сейчас отвернись, я хочу принять душ.

   Алексей улыбнулся, подошел к краю квартирки и сел на пол, свесив ноги вниз. Температура по куполом была градусов двадцать пять, то есть самая комфортная. Он сбросил с себя китель, развязал галстук и, расстегнув липучки на рубахе, сидел и рассматривал лунный город. Ему довелось побывать на многих планетах, но нигде он не уходил от космопорта дальше какого-нибудь кабака. Если ему и приходилось где-либо рассматривать красоты других миров, то только за линией фронта перед тем, как что-нибудь взорвать. Иногда после его взрывов от местных красот уже ничего не оставалось. Термоядерная мина, выведенная на полную мощность, это тебе не фунт изюма. Вскоре к нему подошла Пиранья и положила руку на плечо. Алексей быстро вскочил на ноги и обернулся. Если бы землянка хотела убить его, то лучшего случая ей не подвернулось уже никогда.

   Увидев девушку, одетую в форменную тёмно-синюю юбку и белую рубашку, капитан Новиков чуть не ахнул, такой красавицей та стала. Она практически вернула себе прежний облик, но её кожа, всё такая же смуглая, приобрела золотистый оттенок и от того казалась чуть ли не вдвое светлее. Самым радикальным образом изменилась причёска Пираньи и цвет её волос. Они сделались иссиня-чёрными и к тому же она сделала себе чёлку длиной почти до бровей, отчего превратилась в дерзкую, обольстительную красавицу. Пожалуй, впервые в жизни Алексей смотрел на жительницу планеты Земля с восхищением, тем более на девушку с довольно-таки тёмной кожей. Однако, он не стал делать ей никаких комплиментов, а лишь спросил:

   - Ну, и зачем тебе нужно было это делать, Лола? Да, между прочим, я тоже не прочь принять душ.

   Девушка нахмурилась.

   - Ты так и не скажешь, как я выгляжу?

   Алексей пожал плечами и, направляясь к гигиенической кабинке, проворчал:

   - Будто мне есть до этого какое-то дело.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русский путь

Л. Н. Толстой и Русская Церковь
Л. Н. Толстой и Русская Церковь

Настоящая статья была написана по просьбе г. редактора журнала "Revue contemporaine" — для ознакомления с вопросом о Толстом и Русской Церкви западноевропейских читателей. К такому уху и уму она и приноровлена — подробностями своими, тоном своим, мелочами. Но тезисы, в ней высказанные, суть в точности мои тезисы. Русская Церковь в 900-летнем стоянии своем (как, впрочем, и все почти историческое) поистине приводит в смятение дух: около древнего здания ходишь и проклинаешь, ходишь и смеешься, ходишь и восхищаешься, ходишь и восторгаешься. И недаром — о недаром — Бог послал Риму Катилину и Катона, Гракхов и Кесаря… Всякая история непостижима: причина бесконечной свободы в ней — и плакать, и смеяться. И как основательно одно, основательно и другое… Но все же с осторожностью…Или, может быть, даже без осторожности?И это — может быть. История не только бесконечна, но и неуловима.Статья была переведена на французский язык редакциею журнала; русский ее оригинал печатается теперь впервые.В. Р.С.-Петербург, 25 сентября 1911 г.

Василий Васильевич Розанов

Публицистика / Документальное
В. В. Маяковский. Облако в штанах. Тетраптих
В. В. Маяковский. Облако в штанах. Тетраптих

Родился в Москве в семье управляющего Старо-Екатерининской больницей.Стихи Большаков начал писать рано, с 14-ти или 15-летнего возраста. Примерно в это же время познакомился с Р'. Брюсовым. Еще гимназистом выпустил свою первую книгу — СЃР±орник стихов и РїСЂРѕР·С‹ «Мозаика» (1911), в которой явственно чувствовалось влияние К. Бальмонта.Р' 1913В г., окончив 7-СЋ московскую гимназию, Большаков поступил на юридический факультет Московского университета, и уже не позже сентября этого же года им была издана небольшая поэма В«Le futurВ» (с иллюстрациями М. Ларионова и Н. Гончаровой), которая была конфискована. Р' издательстве «Мезонин поэзии» в этом же году был напечатан и стихотворный СЃР±орник поэта «Сердце в перчатке» (название книги автор заимствовал у французского поэта Р–. Лафорга).Постепенно Большаков, разрывавшийся между эгофутуризмом и кубофутуризмом, выбрал последнее и в 1913–1916В гг. он регулярно печатается в различных кубофутуристических альманахах — «Дохлая луна», «Весеннее контрагентство муз», «Московские мастера», а также в изданиях «Центрифуги» («Пета», «Второй СЃР±орник Центрифуги»). Большаков стал заметной фигурой русского футуризма. Р' 1916В г. вышло сразу два СЃР±РѕСЂРЅРёРєР° поэта «Поэма событий» и «Солнце на излете».Но к этому времени Большаков уже несколько отдалился РѕС' литературной деятельности. Еще в 1915В г. он бросил университет и поступил в Николаевское кавалерийское училище. После его окончания корнет Большаков оказался в действующей армии. Р'Рѕ время военной службы, длившейся семь лет, РїРѕСЌС' все же иногда печатал СЃРІРѕРё произведения в некоторых газетах и поэтических сборниках.Демобилизовался Большаков в 1922В г. уже из Красной армии.По словам самого Большакова, он«…расставшись с литературой поэтом, возвращался к ней прозаиком… довольно тяжким и не слишком интересным путем — через работу в газете…». До своего ареста в сентябре 1936В г. Большаков издал романы «Бегство пленных, или Р

Константин Аристархович Большаков

Критика

Похожие книги