Обречённый на одиночество. Том 1

– Что ты собираешься сказать Солте? Он же будет настаивать, чтобы ты рассказал ему все.

– Наверное, придется обмануть его. Скажу, что дней на десять еду в город. Может, он удовлетворится этим? В любом случае будем надеяться, что Солта не станет докапываться…

– Ну что ж, Алхаст, будь по-твоему, – поднялся Имран, собираясь уходить. – Надеюсь, сообщишь мне, когда выйдешь в путь…

Алхаст тоже встал.

– Завтра соберу все, что может понадобиться в дороге, и послезавтра утром, в четверг, если ничего не помешает, пожалуй, пойду… Вечером загляну к тебе, абреков твоих хочу увидеть, да и стряпню Нахапу не мешало бы попробовать…

– Чудесно, будем тебя ждать, – улыбнулся Имран и пожал другу руку. – Спокойной ночи! Постарайся хоть сегодня выспаться.

– Постараюсь. И тебе спокойной ночи… Имран, спасибо, что пришел.

Алхаст проводил гостя до калитки и вернулся в дом.

Алхаст стал обдумывать свое предприятие.

Сначала – все, что понадобится в дороге. Брать с собой нужно только самое необходимое, лишний груз ни к чему, только силы отнимет. Обязательно – хороший нож. Без него-то как идти в такую глухомань? Раз дорога – горные и лесные тропы, значит – топорик какой-нибудь. Потом – веревка. Обязательно с запасом, она может понадобиться не раз. Все, что нужно для разведения огня. Фонарик и запас батареек к нему. Из съестного – сухари, чурек, соленый творог, сушеный курдюк. Одежда из прочной ткани. На ногах легкая, но крепкая обувь. Надо взять и клеенку, чтобы укрыться от дождя.

Когда подвел итог, получилась вполне приличная ноша. Этим следовало ограничиться, потому что надо было еще сохранить силы для самой дороги.

Теперь – собственно маршрут. Можно попросить кого-нибудь отвезти его в Курчали, а оттуда уже идти пешком, ориентируясь по тептару Абу. Таким образом можно было бы сэкономить минимум один день. Но… Но сначала Алхасту хотелось побывать в той пещерке, где отец его провел месяц затворничества. Побыть там хоть недолго, почувствовать атмосферу этого необычного места, поразмышлять, добиться полного единения души и тела, еще раз все обдумать. Совершить молитвы, множественные по числу, выверенные по строгому порядку, как это делали Гани и Абу. И оттуда уже начать путь, сделав первый шаг правой ногой.

В тептаре Абу все было описано предельно ясно, как туда добраться. И когда он говорил Имрану, что в руках у него только конец путеводной нити, именно эта пещерка и имелась ввиду. И то что Абу провел в ней целый месяц, для сына его очень многое значило. Алхаст уже принял решение пойти туда рано утром в следующий четверг.

Далее…

«Все в руках Всесильного Бога, – размышлял Алхаст. – Если я достоин того пути, каким следовали Абу, Гани и посвященные до них, Бог поможет мне… Но… если не достоин идти стезей к,онахов, если не смогу принести пользу их делу… Если так, то ничего трагичного в том, что я собьюсь где-нибудь с пути и не дойду до цели, не будет. И в этом случае все не зря. По крайней мере, узнаю, чего я стою… Ну и буду тогда жить как все, привязав смысл своего существования к куску хлеба, мягкой постели и природным инстинктам… Крепко связав свои мысли, чтобы не бродили, где попало… закрыв глаза и заткнув уши… выкинув за ненадобностью замок, охраняющий язык, чтобы дать ему волю для праздных речей и беснующегося балагурства…»

Мысли Алхаста прервал шум мотора, надрывно ревущего у самой его калитки. Это продолжалось уже довольно долго. Он вышел из дома и направился к калитке.

Машине вроде негде было застрять. Хотя эту улицу никогда и не асфальтировали, но в летние месяцы гравий здесь укатывался тверже любого бетона. И мотор работал без каких-либо перебоев. В салоне машины не было никого, кроме водителя, который почему-то нажимал и нажимал на педаль газа, заставляя мотор реветь, словно бык, которому вспороли брюхо. Кажется, этому человеку не было решительно никакого дела до того, что его баловство может мешать людям спать. Чуть поодаль от машины стояли пять человек. Их тоже, по-видимому, совсем не волновало поведение товарища. Они о чем-то оживленно говорили, иногда разражаясь хохотом, чуть ли не перекрывавшим шум мотора.

Алхаст подошел к ним и поздоровался.

Это были молодые люди примерно того же возраста, что и Алхаст. Двоих из них Алхаст узнал сразу – Хизира сына Тавсолты и Саламбека сына Мусхаба. Он тоже был им знаком, причем – хорошо знаком. Они ходили в одну и ту же школу, не раз приходилось встречаться на вечеринках или каких-то иных торжествах, где обычно собиралась аульская молодежь.

– Что это вы так расшумелись, парни? Что за дела привели вас в наш квартал? – поздоровавшись и справившись о здоровье, спросил Алхаст. – Время же позднее, люди спят давно. Детей можете разбудить, больных потревожить. Нельзя же так.

– Прости, Алхаст. Богом клянусь, не подумал об этом, – выпалил Хизир, словно он до этой минуты и не слышал шума машины. – Бислан, сходи, скажи Бухари, чтобы заглушил мотор. Ты давно приехал, Алхаст? Вроде в городе жил.