Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

— Мой фюрер, я понимаю, что с перенацеливанием наступления нам придется преодолевать броней большие расстояния, поэтому возникла уже сейчас необходимость замены наших моторов, которые быстро изнашиваются здесь из-за невиданной пыли и песка, а также грязи в дожди. Мы желаем, чтобы наши потери в танках были восполнены новыми бронемашинами. У русских, и это общеизвестно, имеется превосходство в танках, которое по прогнозам специалистов будет увеличиваться — заводы они по-быстрому уволокли на восток. То ли еще будет…

И тут Гитлер взорвался из-за последней фразы танкиста, показавшейся ему угрожающей, и даже с запахом капитуляции:

— Новые танки нужны для формирования свежих танковых соединений, формирующихся в Германии. Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну. А будет то, что я замыслил — Москва падет!

Фюрер имел в виду книгу Гудериана «Внимание, танки!», вышедшую в 1938 году в Берлине.

Гудериану хотелось еще пожаловаться на разгильдяйство пилотов люфтваффе, которые в последнее время из-за недостаточной подготовки молодых летчиков и отсутствия у них боевого опыта расколошматили несколько частей его 23-й пехотной дивизии. Но поостерегся. Гитлер вновь стал говорить — перебивать фюрера в такой обстановке он посчитал опасным.

Кстати, на эту встречу с Гитлером прилетал и военный атташе Японии, договариваться об открытии второго фронта на Дальнем Востоке.

По одной из версий в Борисове же готовилось и первое покушение на нацистского монстра, но оно не было серьезно подготовлено. Тогда полковник фон Тресков хотел вместе с преданными ему штабными офицерами группы «Центр» арестовать Гитлера. Но охрана не подпустила его машину к колонне фюрера. Начиная с 1942 года он стал уже более глубоко разрабатывать план убийства Гитлера. Получив звание генерал-майора на должности начальника штаба 2-й армии, он стал одним из главных организаторов покушения на фюрера в Смоленске 13 марта 1943 года, когда в самолет Гитлера была заложена замаскированная под посылку бомба, которая, однако, не взорвалась. Специалисты считают, что не сработал взрыватель из-за слишком низкой температуры в багажном отделении.

Он, как истинный ненавистник гитлеровского режима, продолжал охотиться на Гитлера. Узнав о неудаче антинацистского выступления военных 20 июля 1944 во главе с графом полковником Клаусом Шенком фон Штауффенбергом и понимая неизбежность ареста, фон Тресков сказал своему адъютанту Фабиану фон Шлабрендорфу, также участвовавшему в заговоре:

— Они скоро узнают обо мне и постараются вырвать из меня имена наших товарищей. Чтобы предупредить их, я должен пожертвовать жизнью.

— Господин генерал, может все обойдется? — взволнованно спросил адъютант.

— Нет, Фабиан, не обойдется. Я чувствую, они уже идут по следу. Гитлер не остановится, пока не перевешает своих врагов — истинных патриотов Германии.

Шлабрендорф так и не смог убедить его отказаться от самоубийства. Генерал-майор фон Тресков 21 июля 1944 года отправился к линии фронта, вышел на нейтральную полосу, выстрелами из пистолета имитировал бой, а затем взорвал себя ручной гранатой. Останки генерала были первоначально похоронены на родине, но, когда выяснилась его роль в заговоре, их эксгумировали и потом сожгли в крематории концлагеря Заксенхаузен. Семья и другие родственники подверглись репрессиям.

Адъютант генерала передал слова, сказанные фон Тресковым перед смертью:

«Сейчас на нас обрушится весь мир и начнет осуждать. Но я, как и прежде, твердо убежден, что мы действовали правильно. Я считаю Гитлера заклятым врагом не только Германии, но и всего мира. Когда через несколько часов я предстану перед судом Всевышнего, чтобы отчитаться в своих действиях и упущениях, то, полагаю, смогу с чистой совестью поведать о том, что сделал в борьбе против Гитлера.

Господь однажды пообещал Аврааму, что не погубит Содом, если в городе найдутся хотя бы десять праведников, и я надеюсь, что Он ради нас не уничтожит Германию. Никто из нас не имеет права сетовать, что пришлось умереть. Тот, кто вступил в наш круг, надел отравленный хитон кентавра Несса. Нравственная ценность человека начинается только с готовности отдать жизнь за свои убеждения».