Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

Но фронтовая обстановка для обороняющихся наших воинов в Киеве усложнялась с каждым днем. 7 сентября командующий ЮЗФ генерал-полковник М. П. Кирпонос вынужден был поставить Ставку в известность о критическом положении фронта и просил переместить войска за реку, создав там новый, более надежный рубеж обороны, прикрытый водной преградой. Командование ЮЗН поддержало командующего ЮЗФ. Но Ставка непростительно долго думала, что лучше: отступить и задержать немцев или оборонятся до последней капли крови. Пока советовались в Кремле — немцы взяли в огромные клещи практически весь ЮЗФ. Выходили из окружения тяжело и с большими потерями.

В этой связи автор хотел бы поделиться одной строительной тайной, которая могла бы спасти тысячи наших воинов в ходе форсировании Днепра при спокойном отступлении — мосты ведь были разрушены.

На южной окраине Киева можно и сегодня увидеть могучее бетонное сооружение, уходящее под землю. И далеко даже не все киевляне знают, что это туннель, который начали строить до войны.

В 1930-е годы, когда в Европе запахло войной, стала очевидной уязвимость киевских мостов при возможных налетах вражеской авиации. И потому в строжайшем секрете советским правительством было принято решение создать подземные коммуникации: построить два туннеля под Днепром, на севере и на юге от Киева, а выходы их закольцевать железной дорогой.

В 1938 году в Киев прибыла группа метростроевцев из Москвы. Начались работы. Прокладка туннелей велась в обстановке строжайшей тайны. Около 20 тысяч человек были определены на казарменное положение. Обеспечение продуктами было на самом высоком уровне, да и зарплата у них была выше, чем у метростроевцев, потому что приходилось трудиться в экстремальных условиях. За несколько месяцев удалось пройти до 1000 метров. Но грянула война. В литературе встречаются упреки в адрес бывших командующих Киевского особого военного округа генералов армии С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова, что они мало уделяли внимание строительству укрепрайонов на новой западной границе и двум тоннелям под Днепром. Но это уже другая история, как часто говорит в заключении ведущий телепередачи «Следствие вели…» Л.С. Каневский…

* * *

Есть смысл остановиться более подробно, что и как происходило на Киевском направлении.

События развивались стремительно. Обстановка менялась не сутками, а часами не в пользу войск ЮЗФ. Прошло четверо суток, пока Ставка отреагировала. 11 сентября 1941 года Сталин позвонил сам и упрекнул Кирпоноса в том, что он вместе с руководством ЮЗН ищут «рубежи для отступления», а не «пути для сопротивления».

А тем временем 15 сентября передовые части танковых групп Гудериана и Клейста, подойдя к Днепру, встретились в районе Лохвицы. Четыре полностью укомплектованные армии ЮЗФ и части еще двух армий общей численностью более 700 тысяч человек оказались запертыми в окружении — огромном котле.

Тимошенко был настолько поражен событиями, что набрался смелости и передал приказ о срочном отступлении Кирпоносу. Но командующий ЮЗФ, помня об угрозе расстрелом Сталина за отступление, потребовал предоставить письменное согласие Ставки. Когда 18 сентября оно поступило, было уже поздно.

По этому поводу со временем напишет исследователь минувшей войны, историк и обозреватель западногерманской газеты «Дie Walt» Бертольд Зеевальд:

«…Еще в конце июля 1941, спустя пять недель после начала наступления вермахта, начальник советского Генерального штаба Георгий Жуков настоятельно рекомендовал своим высшим военачальникам сдать Киев и с прицелом на будущее создать за Днепром линию обороны. Возмущенный Сталин отверг это разумное предложение, назвав его «чушью», после чего Жуков отказался от дальнейшего испытания собственного мужества. Он попросил, чтобы его освободили от занимаемой должности, за что его вполне могли обвинить в пораженчестве и приговорить к смертной казни. Однако Сталин, скрепя сердцем, согласился с этим предложением и назначил этого генерала главой Резервного фронта, сохранив за ним место в Ставке».

Выходит, понимал нужность Жукова как грамотного, требовательного и жесткого для этого опасного времени военачальника. И взлеты, и падения, и слава через командование парадом Победы на Красной площади в 1945-м, и памятник полководцу на Манежной площади ожидали его впереди…

* * *