Обречённый рейх и Россия. Мифы и факты

С приближением «красного вала» к Германии, он становился еще более обозленным: «Если немецкий народ уже не так силен, не готов пролить кровь за свое собственное существование, он заслуживает исчезновения, уничтожения другой, более сильной стороной… Тогда за немецкий народ я не пролью ни слезинки… Все население территорий, находящихся под угрозой, должно быть насильственно эвакуировано, а все, что останется — уничтожено».

Когда пламя возмездия выжигало Берлин, он, этот «полуеврей и полуавстриец», уже не надеясь на свое дурацкое Провидение, о судьбе «родного» немецкого народа заметит:

«Если эта война будет проиграна — народ тоже погибнет, нет необходимости заботиться о вещах, которые потребуются для выживания немецкого народа. Напротив, нам лучше уничтожить и это. Нация показала свою слабость, и будущее всецело принадлежит сильнейшей нации с востока. В любом случае, после битвы останутся лишь отбросы, ведь все лучшие уже убиты».

Нынешняя ФРГ никогда не забудет этого глумления Гитлера и его пособников над своим народом, который он без сожаления был готов извести под корень ради сохранения своей жизни и называя своих потомков отбросами.

На проигранную фашистами войну и на сражение за Берлин автор решил взглянуть глазами самих участников боевых действий со стороны немецкого воинства, от рядового до фельдмаршала и самого Гитлера с его свитой, сидящей и мечущейся, как крысы, в фюрербункере — последнем оплоте нацистской власти.

Первое слово предоставим офицеру вермахта, ставшему плодовитым писателем, Вернеру Хаупту, который описал один день конца войны (16 апреля 1945 года) в Берлине таким образом:

«Ночь холодна и ветрена. Над равниной, потянувшейся вдоль Одера, плывут клочки тумана. Воздух пропитан сыростью… С востока ветер доносит запах дыма и пожарищ. Бойцы 11-го корпуса СС измотаны до крайности и совершенно обессилены, однако никто из них не может уснуть. В воздухе чувствуется какое-то странное напряжение. С другой стороны фронта доносятся звуки, которые не предвещают ничего хорошего; там, в расположении русских, непрерывно ревут моторы, раздается лязг гусениц танков и звон металла, в ночи отчетливо слышан топот многочисленных ног…

Так продолжалось до 5 часов утра.

Ровно в 5 часов (по берлинскому в 3 часа. — Авт.) небо над вражескими позициями озарилось ярким пламенем, вырвавшимся из стволов тысяч орудий.

В эту секунду 22 тысячи советских орудий всех калибров открыли огонь… Начался настоящий ад. В воздухе стояли рев и грохот, визг, вой и рокот, свист и треск… Одновременно сотни советских бомбардировщиков устремились на запад, пролетая над долиной Одера, и атаковали глубокий тыл немецкого фронта. Из раскрытых бомбовых люков вниз с воем падали тысячи бомб, которые со страшным грохотом взрывались, перепахивая метр за метром всю землю вокруг…