Обрекающие на Жизнь

Все, чему меня учили, все, что в меня вкладывали, все, что мне отдавали за шестьдесят пять лет моей бестолковой жизни, уйдет. Уйдет от тех, кто учил, кто давал, вкладывал. Смерть – самый умелый из воров. Я не смогу им больше ничего вернуть. Так какой же смысл?

Ладно, попробуем сформулировать по-другому. Почему, северд-ин продолжают меня учить – это ведомо одним северд-ин. Но вот почему я, вчера назначившая окончательную дату, сегодня, как всегда, покорно согласилась на тренировку? Почему выложилась до конца, сражаясь с заведомо превосходящими в искусстве наставниками?

Почему именно сегодня смогла одержать пусть и сомнительную, но победу?

Улыбнулась. «Мышление аналитика эль-ин оперирует вопросами, которые более информативны, нежели ответы». Ты всегда был мастером таких вот вопросов, любимый.

И тем не менее…

Я устала. Я ждала этого, ждала долгие и долгие годы, я всегда знала, что когда-нибудь все кончится. Что смогу наконец отдохнуть, забыть… А сейчас, ощущая напрягшиеся пальцы Аррека на своей спине, не могла не думать о нем. О том, какая это невероятная трусость – бросить его одного, оставить справляться со всем этим кошмаром в одиночестве лишь потому, что я устала.

Дата назначена.

Любимый, ты, конечно, сделаешь все, чтобы стать чудовищно неудобной помехой.

Я уткнулась носом в его плечо, зажмурилась, молча прося прощения. Авансом.

Слова не нужны, как не нужны и сен-образы. Мы слишком хорошо знали, о чем ведется этот молчаливый спор.

Кожа моя коротко полыхнула перламутром – верный признак того, что Аррек опустил свои щиты, позволив тканям моего тела измениться по его образу и подобию.

А вот это уже из области запрещенных ударов!

Я отстранилась, упираясь руками в его грудь.

– Все будет хорошо, Антея. Обещаю.

Конечно. Разве кто-нибудь сомневается?

Просто удивительно, сколько разнообразных трактовок может быть у слова «хорошо» в зависимости от того, кто и как его употребляет!

Я встала, сверху вниз глядя на коленопреклоненного мужа. Такой красивый. Такой любимый. И такой несчастный. Глядя на такого, хочется вопрошать: «О Ауте, что же я за чудовище, если причиняю такую боль тем, кого люблю?»

Как… драматично!

Придушить бы его немного… разнесчастного моего!

Аррек ухмыльнулся, легко и по-мальчишески вызывающе. Попробуй придуши!

Наклонилась и поцеловала его – медленно, с чувством У обоих перехватило дыхание. И попробую.

Затем отвернулась, направилась к личным покоям. День шел своим чередом, и пора было приниматься за дело.

Первую схватку в начавшейся партии Аррек выиграл.

* * *

Ритмично переступающие босые ступни. Легкое покачивание. Кастаньеты и флейты – музыка, слышная только мне. Танец изменений.

Сегодняшний день я проживу in tempolibero – в свободном темпе.

Настроение легкое и чуть-чуть ироничное.

Стащила с себя простую тунику со штанами, в которых обычно тренировалась, бросила их на пол. До шкафа сами доползут, чай, в магическом замке живу, хотя такое наименование онн все еще ставило меня в тупик. Тоже мне замок!..

Ванна. Точнее, бассейн, но кто обращает внимание на подобные мелочи? Я без всплеска нырнула в изумрудно-зеленую воду, мощными гребками проталкивая тело сквозь прозрачные толщи. Выскочила на поверхность, ладонями зацепилась за поребрик и выбросила себя наружу, тут же призывая теплый ветер, мгновенно осушивший кожу и спускающуюся до лопаток гриву волос. Я давно уже отчаялась научиться приводить безобразие, творящееся на моей голове (не будем упоминать всуе то, что творилось внутри нее), хоть в какой-то порядок. Расчесывать эти лохмы было занятием крайне утомительным и абсолютно бесполезным Так что я выпросила у отца специальное заклинание, вплетенное в изящный маленький гребень, и сейчас, стоило мне воткнуть заколку в волосы, как те сами собой расчесались и уложились в красивом, эффектно выглядевшем беспорядке.

А еще говорят, что лень непродуктивна. Да это самый главный двигатель магического прогресса!

Теперь – одежда. Сегодня, кажется, ничего особо торжественного не намечается, так что макияж можно опустить, официально-помпезные наряды пусть остаются на своем месте в шкафу. Так, белье – инкрустированное металлическими пластинами, каждая из которых холодила кожу защитными заклинаниями. Пара амулетов того же назначения. Ручные ножны для аакры, созданные так, чтобы скрытый рукавом кинжал выскальзывал в ладонь, повинуясь едва заметному напряжению мускулов.

Теперь белая сорочка – тонкий шелк и никаких кружев. Светло-золотистые, бледные штанишки до колен и того же тона пиджак с высоким воротником-стойкой и длинными рукавами. Низенькие полусапожки. Ну, разумеется, пояс с вложенным в ножны Сергеем. Вроде, все.