Обрести крылья

Когда все разваливается, лучшее, что можно сделать – это взять паузу. Взять паузу и напомнить себе, что ни один (пусть даже настолько высокопоставленный!) мужчина не достоин того, чтобы тратить на него свои нервы, и что она всегда – всегда! – выигрывает, заставляя их впоследствии очень горько сожалеть о том, что они с ней сделали. Как же ей нравилось смотреть им в глаза, когда она их бросала – всех этих считающих себя хозяевами жизни и думающих, что за деньги можно купить все.

Твари.

И Торн – та же самая тварь. Только гораздо более масштабная.

Как же она его ненавидит!

От того, чтобы расколотить зеркало, Солливер спасло только чувство собственного достоинства и осознание, что в любой момент сюда может кто-нибудь войти. Да, может быть, получилось бы очень в тему, но, по ее мнению, это был слегка перебор. Слегка чуть более истерично, чем может позволить себе только что узнавшая о беременности и о том, что с ней хотят расторгнуть помолвку, женщина.

– Ненавижу! – прошипела она еле слышно, сжимая в руках смартфон.

Потом вернулась в кабинку, из которой только что вышла, закрыла дверь и набрала сообщение: «Нужно поговорить».

Ответ пришел сразу же: «Что, уже не боишься, что Роудхорн нас раскусит?»

Ехидного смайлика не было, но ехидные интонации сочились сквозь каждое слово, если не сказать в каждой букве.

«Ты знал, что Хэдфенгер – его пара?»

«Да».

«Откуда?»

«Это не важно».

Не важно? Не важно?!

И когда, интересно, он собирался ей об этом сказать?!

«Это важно, наблы тебя дери! Ты должен был сказать об этом сразу, а не отделываться словами: «Не подпускай его к ней»!»

«Я ничего тебе не должен, дорогая. Достаточно уже того, что я для тебя делал. Это ты прокололась. И прокололась знатно. Должна радоваться, что я вообще с тобой разговариваю».

Впервые за долгое время Солливер захотелось убивать.

Это желание было спонтанным, хотя когда-то, перед тем как впервые решиться на такой шаг, она долго думала, колебалась и тряслась, как ветка под ударами ледяного ветра. Стоило ли? Тем более что сама она никогда не марала рук. Все ее недруги сталкивались с обстоятельствами непреодолимой силы… или с теми, кто их провоцировал.

Стоило немалых усилий не послать Крейда.

Прямо сейчас.

«И все-таки ты со мной разговариваешь. Значит, я зачем-то тебе нужна».

Смотреть на тающие сразу после отправки сообщения в мессенджере было странно и непривычно: они впервые общались таким образом.

«Мне очень интересно, что же ты учудила, что великий Торнгер Ландерстерг велел не выпускать тебя из Айрлэнгер Харддарк, при этом обеспечить всем необходимым и сдувать с тебя пылинки».

Не выпускать из Айрлэнгер Харддарк? Сдувать пылинки?

Хм…

«Я сказала ему, что беременна. Потому что он собирался расторгнуть помолвку».

Сообщение исчезло, и какое-то время она смотрела в пустое поле, ожидая следующего и мысленно представляя, что сделает с Крейдом, когда тот станет ей не нужен. А ведь уже очень скоро он станет ей не нужен, особенно после того, что она сделает сегодня.

Возможно, Хэдфенгер – потенциальная пара Торна, но это вовсе не значит, что она станет ею на самом деле. Или уже стала? От этого будет зависеть то, что произойдет дальше, но это пока – второстепенная задача. Сейчас нужно решить вопрос с несуществующей беременностью, и сделать это нужно как можно скорее.

«Ты с ума сошла. Наше сотрудничество завершено».

«Прежде чем ты заблокируешь наш канал общения, хочу тебе напомнить, что я знаю о тебе слишком многое, Крейд. В Айрлэнгер Харддарк ты вряд ли от меня избавишься, и, если я правильно понимаю, мне в самое ближайшее время предстоит разговор с Торном?»

«Сделаешь это – и подставишь саму себя».

«Мне терять уже нечего. И да, на случай если тебе в голову пришла мысль, что ты сможешь от меня избавиться потом, в одном надежном месте хранится информация обо всем, что ты обо мне скрыл, и мое чистосердечное признание в нашем тесном сотрудничестве. В случае моей внезапной смерти кое-кто позаботится, чтобы оно стало достоянием общественности».

«Ты блефуешь».

«Хочешь проверить? Просто откажись мне помогать».

Солливер отправила последнее сообщение, после чего закрыла мессенджер. Нет, она не блефовала, потому что привыкла всегда прикрывать себя самостоятельно и предпочитала лишний раз перестраховаться – что, к слову, уже спасало ее, и не раз. Усмехнувшись, она положила смартфон в сумочку и вышла из туалетной кабинки. Сотрудница Торна, стоявшая у раковины и мельком взглянувшая на нее, изменилась в лице, пришлось изображать попытку улыбнуться. В данном случае даже играть не приходилось. Почти.