Обрести себя

Когда автомобиль подъехал к вилле, была уже глубокая ночь. Кэсси вышла первой. Над головой сверкали мириады звезд, снизу доносился беспрерывный шепот волн, перекатывающих маленькие камешки по серебристо-серому пляжу. Растущие вокруг дома деревья, освещенные лунным светом, казались нереальными и напоминали причудливые декорации. Ночной воздух благоухал ароматом цитрусов, смешанным с тонким запахом цветущего жасмина.

— Какое дивное место, — прошептала Кэсси.

Рука об руку они прошли через террасу, увитую диким виноградом, и оказались в большом холле со сводчатым потолком. Ковер на мраморных плитах пола скрадывал их шаги. Хотя в холле горело несколько светильников, основной свет давали круглые, с белыми плафонами, лампы, стоящие на террасе.

— Глория обставляла эту виллу, — объяснил Федерико. — Закончив работу, она переехала в Майами и никогда больше не возвращалась сюда. Чарлз же никогда здесь не был.

— По-моему, ты запретил мне говорить о Чарлзе, — возмутилась Кэсси. — Не стоит напоминать мне сейчас о человеке, который… который…

— Но я же должен в конце концов узнать о твоем отношении к нему, — заявил Федерико. — Ты как-то заметила, что мы похожи. У меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над твоими словами. Уж не потому ли я привлек тебя, что ты хотела видеть во мне второго Чарлза?

— Как такое могло прийти тебе в голову? И неужели все то время, что мы плавали на яхте, ты думал об этом? Нельзя же быть таким ревнивым! — Слова вылетели сами собой, и Кэсси была готова прикусить язык за то, что произнесла их.

Видимо, волнение дало о себе знать. К горлу подступил горько-соленый ком, и, будучи не в силах сдержаться, она горько заплакала.

Сжав ладонями пылающие щеки, Кэсси бросилась куда глаза глядят. Ноги подкашивались, кружилась голова, внутри все дрожало. А еще совсем недавно казалось, будто она даже забыла о том, что можно испытывать и другие чувства, кроме счастья и блаженства.

Остановилась она только на пороге комнаты, которая оказалась спальней. Кто-то уже разобрал постель. С одной стороны была разложена ее розовая шелковая ночная рубашка, с другой — темно-синяя мужская пижама. Отыскав ванную, Кэсси кое-как расчесала волосы и смыла макияж. Затем она забралась в постель, натянула на себя одеяло… и провалилась в глубокий сон.

Когда Кэсси проснулась, солнце уже пробивалось сквозь опущенные шторы, заливая спальню розоватым светом. У изголовья кровати стоял Федерико. Он наклонился и осторожно коснулся пальцами ее подбородка.

— Привет, — мягко сказал он. — Забудем о вчерашнем.

— Ты должен был разбудить меня раньше… Федерико присел на кровать и ласково провел ладонью по ее волосам.

— Вчера ты была такой взвинченной, такой измученной… Я просто не посмел.

На Федерико были только джинсы, и выглядел он необычайно сексуально.

— Но как же… — Кэсси обвила руками его шею и жадно прильнула к губам мужа. Однако он слегка отстранил ее.

— Тебя ждет завтрак, дорогая. Ну а меня ты получишь на десерт, если захочешь.

— Завтрак? — пробормотала Кэсси. — У тебя невидимые слуги?

Федерико рассмеялся.

— Я сам приготовил его для тебя. А что касается слуг, то они очень деликатные люди и являются только по моему зову.

Действительно на столике стоял поднос с чашкой крепкого чая, вазой с фруктами и аппетитно поджаренными тостами.

Когда Кэсси покончила с едой, Федерико взял большой спелый персик и, аккуратно нарезав его, поднес дольку к ее рту. Она захватила ее губами, слизнула сладкий сок с пальцев мужа и исподлобья взглянула на него. Он улыбнулся и порывисто обнял жену. Она тут же почувствовала, как внизу живота жарко запульсировала кровь. Это ощущение постепенно заполняло ее всю, превращаясь в томительное желание.

— Я так хочу тебя, — пробормотал Федерико, зарывшись в ее шелковистые волосы.

— Я тоже хочу тебя, — прошептала Кэсси в ответ.

Одежда была вмиг сброшена, и Федерико оказался рядом с женой и стал покрывать поцелуями ее лицо. В порыве страсти она изогнулась ему навстречу. Это призывное движение подстегнуло Федерико. С приглушенным стоном он сорвал с нее ночную рубашку.

— Ты не представляешь, дорогая, как меня возбуждает то, что ты носишь моего ребенка.

— Правда? — Глаза Кэсси засветились от счастья. — Но я хочу сказать, что вчера…

— Помолчи, — прервал он ее. — Представь, что мы только что приехали.

В следующую секунду Федерико прижал ее к себе. Его руки нежно скользили по ее шее, спине, груди. Кэсси раздвинула бедра и прильнула к нему теснее. Как в забытьи, она принимала его ласки, погружаясь в удовольствие, двигаясь в такт его движениям…

— Вот так, милая, — прошептал Федерико, когда они воспарили к вершинам блаженства. — Это дано не многим. Никто, кроме меня, не сможет понять, насколько ты совершенна.

— Неужели? — тихо ответила она, счастливая и немного смущенная.

— Мы очень подходим друг другу. Я чувствую это. Ни с одной женщиной я не испытывал такой восхитительной близости.

— Даже со своей невестой? — осторожно спросила Кэсси.

Он пристально посмотрел ей в глаза.

— Даже с ней.

И Кэсси поняла, что больше он не скажет ничего.