Обрести силу

— Ты, что уперся? — торг чуть ли не с диким страхом смотрел на льющуюся из стены парящую воду. — Всем поначалу страшно. И мне и другим. Но владыка прямо сказал, — гном уже скинул все с себя. — Если не будем мыться, то крошечные демоны — microbi — будут медленно и незаметно пожирать твои внутренности… Что ты так смотришь? Это владыка так сказал! Говорит, есть такие маленькие — маленькие зверьки, которые живут на грязном теле и питаются грязью. А от этих зверьков и все болезни…

Все-таки Валу скинул с плеч свой плащ и ему сразу же стало легче дышать. Потом, он по примеры своего сверстника снял теплые сапоги. Теплый камень приятно грел ноги.

— Главное, вот что запомни, — Валу с опаской уставился на гнома. — В мыльне есть одно место, куда ходить не стоит, — если честно, то юный торг вообще бы в этом огненном аду и шагу не сделал. — Вон там находится пещера, где очень жарко, — понизил голос до шепота гном. — Там только владыка может мыться… Там очень жарко…, — для Валу и здесь то уже было невыносимо; зверски хотелось выскочить наружу и вдохнуть чистый морозный воздух. — И даже камни раскаленные. Все шипит и брызгается горячей водой… Никто кроме него там и мгновения не выдержит. Сразу бежит назад… Правду говорят, что у владыки душа дракона и он любит огонь.

15

Королевство Ольстер Провинция Керум Кордова

В это утро Кордова ни чем не напоминала собой тот замерший в страхе и нерешительности город, которым она была последние несколько месяцев. Казалось, столица провинции ожила, вновь приобретая купеческую живость и торговую многолюдность давних времен, когда десятки караванов и обозов со все сторон королевства въезжали и покидали его.

Огромные деревянные ворота крепости, смотрящие на юг, были широко раскрыты. Через проем, в котором с легкостью могли разъехаться две, а то и три повозки, непрерывным потоком проходили легионеры Шамора. С радостными лицами они обсуждали обещанную Сульдэ новую добычу, до хрипоты спорили о величине богатств следующего взятого ими города, гоготали по поводу прелестей ждущих их горожанок. Между туриями неспешно мешали только что выпавший снег высокие фургоны с припасами и снаряжением.

Отогревшие и «выпившие Кордову до суха» легионеры, наконец-то, получили приказ выступать. Передовые отряды бессмертных покинули город еще глубокой ночи, отправившись в глубь территории очередной провинции Ольстера. Основная часть легиона начала выдвигаться на рассвете…

— Победоносный, серая тысяча покинула казармы, — на территории бывшего лагеря короля Роланда перед замершим подобно статуе Сульдэ склонился один из его тысячников. — Бессмертные готовы выступать.

Старик кивнул, не говоря ни слова. В такие минуты он предпочитал молчать, наслаждаясь восхитительным зрелищем марширующих стройных коробок турий. Всякий раз его охватывало одно и то же чувство — чувство сопричастности с этим огромным человеческим организмом, в которое превращались тысячи частичек-легионеров. Сульдэ чувствовал себя продолжением легиона, который он снова и снова внутри себя сравнивал с необыкновенным пробуждающимся зверем.

Он не отрываясь смотрел на развертывающийся легион, на строящиеся в единый порядок турии; вслушивался в резкие звуки приказов, звонкое гудение труб сигнальщиков, ржание лошадей… Однако, в какой-то момент чуткое ухо командующего уловило в давно уже ставших для него привычными звуках что-то чуждое — что-то непонятное вносило диссонанс в это по-своему красочную и торжественную симфонию войны, страха и боли.

— Стойте! Стойте! — чей-то пронзительный крик все сильнее и сильнее раздавались чьи-то крики. — Дорогу! Вашу…! Дайте дорогу!

Через стоявшие в походном порядке турии тяжеловооруженных бессмертных пытался пробраться какой-то человек. Он расталкивал плотно стоявших солдат локтями, пытаясь пробиться через очередной строй.

— Дорогу! Дайте…, — воин (а Сульдэ мог бы поклясться, что рвущийся к нему человек именно воин и скорее всего не рядовой бессмертный) кричал, размахивая какой-то светлой тряпкой. — Разойдись! Быстрее!

За сотню шагов до места, где расположился сам Сульдэ и кади Даданджи, его сразу же скрутила личная охрана командующего и скрюченном виде потащила его дальше.

— Победоносный…, Господин, — едва пойманного бросили на землю, как Сульдэ стало ясно, что он не ошибся — этот окровавленный, в помятых доспехах бессмертного, воин, действительно не был рядовым. — Господин, — с земли на них смотрело обезображенное кровоподтеками лицо комтура. — На передовой дозор напали…

Командующий махнул рукой, и стоявшего на коленях поставили на ноги. От резкого движения фибула, скреплявшая плащ комтура, слетела и плащ сполз с плеч, открывая изуродованный метал панциря. Фигурные вставки на его поверхности были вдавлены внутрь, словно кто-то молотил по нему с чудовищной силой.