Обретая Бога

Когда позади остались «Мальчик с пальчик», «Золушка» и «Красная шапочка», он вдруг почувствовал, что с его головой происходит что-то необычное. На мгновение он подумал, что под видом «Пси-фактора» ему подсунули какой-то экспериментальный наркотик. Однако, проанализировав свое состояние, пришел к выводу, что это не похоже на действие химического вещества — изменения действительно больше напоминали плавную трансформацию мировоззрения. Он замер, оставив в покое плюшевых птичек и других существ, и сконцентрировался на себе, вызвав этим у Маши бурю негодования.

— Ну что ты замолчал?! — внучка дергала его за штанину и совала в руки лохматого енота. — Еще расскажи, еще!

Внезапно Михаил вышел из оцепенения.

— А хочешь, сказку, которую ты еще не слышала? — он стал внимательно рассматривать зверей. — Это даже и не сказка, а то, что произошло давным-давно в далекой, далекой стране.

Маша в предвкушении всплеснула руками и молча кивнула. После этого почти два часа Михаил развлекал ее библейскими легендами, ничуть не смущаясь, что в роли того или иного героя у него выступали мягкие игрушки.

Когда он дошел до середины рассказа о поклонении волхвов, в комнату вошла жена, которая, судя по времени решила позвать их ужинать. Но так как в этот момент плюшевый бельчонок на ковре разглагольствовал о Вифлеемской звезде, она молча замерла в дверном проеме и дождалась окончания рассказа.

— Ну а теперь пойдемте на кухню, — она произнесла это так, будто только что наблюдала за самодеятельностью в сумасшедшем доме.

Маша начала что-то гундеть, а Михаил рассмеялся, представив себе, как он — убежденный атеист — выглядел со стороны со своим рассказом о плюшевых волхвах.

Вечером, когда они с женой наконец-то угомонили внучку и уселись перед телевизором, он решил, что не стоит тянуть с объяснениями:

— Марин, мне в ближайшие дни надо будет уехать, скорее всего на пару месяцев.

Он посмотрел на ее расстроенное лицо и вспомнил, как сильно ей пришлось переживать несколько лет назад, когда он с такими же словами рванул на Тибет. Тогда он хотел выяснить, что надеются обрести на этом нагорье его пациенты, и отправившись с этой целью в экспедицию, едва не погиб там в землетрясении. Однако сейчас у него были иные планы.

Михаил быстро понял, что хитроумная таблетка начала свое действие и довольно резко и даже несколько жестко пробудила в нем православный фанатизм. Все получилось практически так, как он и хотел. Судя по тому, что он ощущал сейчас, впереди его ждало что-то масштабное. Воображение рисовало ему вериги и власяницы, поэтому, чтобы не устраивать тут светопреставление и не опозориться перед пациентами, родственниками и коллегами, он решил подстраховаться и уехать на Афон. Там в случае тяжелого течения болезни, а именно так он мысленно называл реакцию организма на таблетку, его никто не увидит, и он сможет спокойно предаваться своим религиозным безумствам.

— Не переживай, — он притянул к себе жену. — Это не Тибет. Не Индия. Не Израиль. На этот раз я хочу изучить православие.

— Так у нас в городе этого добра полно, — Марина удивленно посмотрела на него. — Ты что-то скрываешь. У тебя глаза какие-то безумные. Может… Признайся, ты точно здоров?

Михаил сделал удивленное лицо:

— Да брось! Чувствую себя идеально. Просто все эти разговоры о Боге, беспрестанные признания в совершенных грехах, самоосуждение… Ты, конечно, не врач, но за годы жизни со мной уже почти стала специалистом. Поэтому, наверняка понимаешь, как мне мешает их упертая баранья уверенность то в собственной гордыне, то в этой самой греховности, которая их приведет в ад. А мне же надо назначать лечение! Но как это делать, если иногда я чувствую себя в тупике и думаю, то ли тут дозу надо повышать, то ли, извини меня, ремня всыпать за ересь. Скорби у них понимаешь, а не депрессия! Уныние и бесовские искушения вместо тревожной мнительности!

Она хихикнула:

— Ересь, уныние… Да, и правда, никогда не думала, что под маской верующих могут скрываться больные и наоборот. Ты так мне вбил, что мир материален… А оказывается, люди живут, страдают от… Как ты сказал? Ах, да… Скорби. Слово, будто из каких-то русских сказок. Поезжай конечно, только пожалуйста, будь там осторожен. Ты будешь мне звонить? Да, и кстати, скажи, где ты остановишься, чтобы я могла если что сразу прилететь.

Михаил слышал от пациентов, что звонить с Афона можно практически без проблем, но решил об этом умолчать. И конечно его просто умилило ее незнание законов. Он же выбрал этот полуостров неслучайно, ему меньше всего хотелось, чтобы в разгар его грядущего безумия там рядом появилась трезво мыслящая жена.

— Видишь ли, Марин. Сотовая связь там практически не работает. Ну а тебя… Тебя туда не пустят никогда.

— Это почему еще? — она выключила телевизор и возмущенно бросила пульт. — Там что? Военные действия? Тогда ты никуда не поедешь.

— Нет. Там все тихо и мирно. Но туда, видишь ли, женщин не пускают.

— И кто же это такой дурацкий закон принял?

Михаил не смог сдержаться и расхохотался: