Обретая себя (СИ)

— Знаю тебе нужно гражданство, Эверис. — продолжил он, — Ты ведь приехала сюда решать дела семейные, а не только государственные. В твоем положении нужно быть дальновидной. Хотя не мне тебе это говорить, солнышко. — от его ласкового обращения я скуксилась, но он все же заставил меня посмотреть ему в глаза. — Император, конечно, заинтересован в тебе, но до поры до времени. Мы проверим, так ли то, что ты говоришь, а дальше… — он развел руками, — кто знает? Надежда умирает последней. — мы помолчали, а потом я услышала смешок. — Никогда бы не подумал, что именно ты дашь ответы на наши вопросы. Хотя я всегда видел в тебе потенциал.

Это что сейчас была похвала от профессора? И откуда этот демон опять все знает?

— Что вы предлагаете? — ради интереса спросила я, а не чтобы согласиться. Разумеется, я зареклась вступать в какие-либо сделки с самим дьяволом.

— Протекцию, информацию, свободное перемещение по Дэрнии и конечно возможность позлить Фрейгъерда, заставив его жалеть. Ведь даже такая очаровательная росса как ты не заставит его повернуть все вспять. Он принял решение играть на политической арене и сейчас слишком поздно, чтобы давать задний ход. Свадьба разумеется отложится ввиду военной компании. Но мы все понимаем, что это до поры до времени.

— Каким это образом? — спросила его и увидела, как на лице расползлась чертовская улыбка. Длинная рука схватила меня за подбородок. Он заставил подавиться вздохом и холодными твердыми губами запечатлел мои. Поцелуй не продлился и мгновения, я уперлась руками, призывая силу, но в императорском зале стояли заглушки. Далл заставил меня посопротивляться, всколыхнув волну гнева и чувство беспомощности от отсутствия силы, а затем позволил оттолкнуть. Я смотрела ошарашенно на забытое лицо, снившееся в кошмарах.

— Мерзавец! Я больше никогда не заключу с тобой сделок! — процедила я, не в силах не устроить сцену, понимая, что все действия видны, как на ладони, и просто вышла вон.

Но император не заметил, как Фрейгъерд впился взглядом в тесный балкон, где стояла хрупкая фигура девушки и профессора, как он сжал до крошева зубы и до боли кулаки при видя того, что позволил себе Коэн Далл. Его стихия всегда была лед, и он за последние годы, казалось, обрел контроль, доведя умение сдерживать ее до совершенства. Но он и подумать не мог, как запылает огонь ненависти в его ледяной крови, при виде, как его родственник захотел присвоить женщину, которую он так и не смог забыть. Хотя дело было не только в этом. Он способен был уважать ее желание не быть с ним, но спустить подобную выходку Даллу Рей не мог.

— Ты труп. — проговорил одними губами, испепеляя соперника.

Коэн Далл проводил девушку взглядом, зная, что несмотря на отказ, деваться ей было некуда. Затем он повернул голову и отсалютировал улыбкой Рейдару, читая по губам угрозу. Его это только позабавило. Коэн нашел еще одну фигуру в зале, чье внимание он неизбежно привлек. Торгнир Тове прожег в нем холодную дыру со своего почетного места в первом ряду.

* * *

Эверис Мирана Фэлс

Нужно было как-то успокоиться, взять себя в руки. Меня потряхивало от того, что только что произошло. Хотелось надавать ему по лицу кулаками, ногами, врезать головой. Что на уме у Далла, одному Единому было известно! И как же меня злила эта его вседозволенность! Вдобавок ко всему тут же вспомнился эпизод из прошлого.

Воспоминание:

Мягкое полуденное солнце заливало огромный холл академии. Косые лучи проникали в высокие арочные окна, выгоняя студентов на лужайки погожего дня. У меня тоже имелись планы, но посыльный перехватил мое рвение покинуть родные стены альма-матер прямо у выхода из Даркмурта.

— Росса Риверская? — спросил долговязый мужчина лет пятидесяти в идеально скроенном коричневом костюме. Он был похож на фарансийца. Только они носили такие странно выбритые тонкие усики над верхней губой. Я посмотрела за его плечо. На подъездной дороге виднелся дорогущий экипаж с гербом знаменитого модного дома.

— Да. — я расстегнула жакет в угоду теплой погоде и собиралась прогуляться до лаборатории Ревенсона.

— Это вам. — красивый конверт с вензелем «Л» на сургуче лег в мою руку, а объёмистая коробка в дорогой обертке была поставлена мною на пол под укоризненное поджатие губ мужчины. Похоже он являлся кем-то вроде конферансье в доме мод госпожи Леман.

Вскрыла письмо и крепко выругалась (про себя, конечно же), поскольку маменька именно сегодня решила устроить ужин в «Лисе и Льве», который стал традиционным последние полгода. По ее словам, «мы слишком мало видимся» и пока я учусь, надо навёрстывать упущенное. Какая птица ее клюнула в голову, что нужно каждый месяц откушивать с дочерью в преотвратной ресторации, не знаю, но письма приходили каждый раз. Я пробовала один раз отвертеться, но она крыла мои отмазки тем, что даже граф находил для меня время. Видимо тоже натасканный на мысль, что с падчерицей необходимо выстраивать отношения.