Обретение дара (СИ)

Построенный на Питерских верфях.

И вроде это было настолько красиво и интересно, дорого и богато, но я бы себе такое не купил. И дело было не в ценнике.

Хотелось какой-нибудь дичи. Чтобы люди головы сворачивали, когда я буду проноситься мимо.

Кроме нас, на катере был капитан и его помощник. Он занимался швартовкой и помогал нам подняться и сойти с судна.

И я прекрасно понимал слуг императора, которые копошились на берегу.

Когда я узнал, на чём мы явимся на бал. У меня не нашлось слов для выражения своих эмоций.

Отдав организацию нашего появления во дворце, в руки Елены Петровны, я лишь попросил, чтобы мы не сильно опозорились.

Я всё же князь и заморачиваться над каждой мелочью мне было лень.

И увидев, днём, пришвартованную возле моего дома яхту, я осуждающе покачал головой. Но отменять я ничего не собирался. Денег, что были потрачены на этот выход в свет, хватило бы не один год безбедной жизни.

Сделав себе засечку, уделять в дальнейшем больше внимания мелочам.

Больше всего, я переживал и беспокоился о Елене Петровне. Не выкинет ли она, чего-нибудь этакое на балу.

Сомнения в правильности своего поступка, увеличивались с каждой минутой.

Пару дней назад, когда я отправил Козырька в гостиницу за своей сестрой. Он вернулся вместе со своей мамой и девушкой.

И если Анжелика, услышав, что она будет сопровождать меня на балу, пребывая в шоке, сидела молча. То их мама развела бурную деятельность.

Схватив со стола приглашение и погрузившись в чтение, перечитав несколько раз бумагу. Она буквально схватив нас за руки и потащила по магазинам.

Точнее, сперва в мою спальню, где сперва рассмотрев костюмы и запомнив цвет и покрой, а уже потом, мы направились в ближайший торговый центр.

И если Анжелику сперва потащили по магазинам, выбирать ей платье.

То мне достался салон красоты. Ногти на руках были аккуратно подстрижены и подпилены, заусеницы на пальцах были удалены. Брови приобрели какую-то форму и подстрижены. А волосы после стрижки, были притонированы. Давая моему родному цвету насыщенность.

То, что пережила Анжелика, я даже вспоминать не хочу. Косметологи, маникюрша, стилисты…

Мне настолько это надоело, что я попросту уснул на диване, укрывшись пакетами с покупками, в салоне красоты.

Количество мелочёвки, которая она нам рассказывала, вообще описанию не подлежит.

Посмотрев, сколько сил и внимания Елена Петровна вложила в нашу подготовку к выходу в свет. От количества украшений у меня на руках и костюме. До цвета норки на плечах Анжелики, которые подходили под цвет моих колец на пальцах. Я настолько проникся уважением к этой несчастной женщине, что, удалившись в свой кабинет, набрал номер дворца императора.

Через пару часов, я лично съездив до Собственной Его Императорского Величества канцелярии, купил баронский титул для Морозовой.

Проучившись за женщину и подписав обязательство организовать промышленное производство или финансовое учреждение, которое я передам под управление баронессы Морозовой, мне вручили стопку бумаг и гербовую бумагу с титулом.

И сидя вечером за столом и ужиная, я объявил, что она тоже идёт с нами.

Благо мне можно было привезти до десяти человек. Своих родственников и людей из клана.

И подвинув к ней документы из канцелярии я, просто покинул комнату. Оставляя семью один на один с этой новостью. Не дожидаясь их реакции.

Но вечером ко мне никто не пришёл. Я,конечно, не сильно услышать в свой адресс благодарность, но всё же…Мне было чуточку обидно.

Утром, в день приёма, спустившись вниз, я обнаружил, что я в доме один.

Морозовы с самого утра, в полном составе куда-то уехали.

Это мне рассказал, наш сторож. Который так и остался жить в доме, аргументировав, что появление хозяина не отменяет распоряжение его начальника, следить за сохранностью особняка.

Пожав плечами, я, приготовив себе завтрак, вышел во двор.

Там я практиковался в создании лёгких техник.

Мне хотелось, увеличит скорость создания этих «заклинаний».

Баронесса Морозова с детьми, вернулась уже к обеду.

Впереди женщин, гордо задрав голову, чеканной походкой, шёл Козырёк.

Хотя к человеку, замёрзшему передо мной, такое прозвище уже не подходило.

Бело-красный парадный мундир и высокие чёрные сапоги, блестевшие как у кота яйца.

На его плечах располагались розовые погоны с двумя полосками и вензелем Николая второго. Буквой Н, над которой расположилась корона, а внизу, расположилась римская цифра два.

Младший унтер-офицер инфантерии. Царицы полей. Пехоты.

Он был счастлив, и его лицо светилось.

Позади него замерли гордая своим сыном мать и не менее счастливая сестра.

Постояв минуту, парень встал на одно колено и склонил передо мной голову.

— Князь, клянусь, своей кровью и жизнью, верой и правдой служит вам и вашему роду до конца своих дней.

Отмахнувшись от воспоминаний, я вздохнул.

Наше ожидание уже затянулось на два часа.

И почему нас не могут пустить на берег, я не понимал. А Морозова, пожёвывая губы, лишь разводила руками.

Ответ, чрез десять минут, дал один из парней, вошедших на пирс, который подошел к нам, неся в руках поднос с горячим чаем.