Обретение дома

– Ладно, я понял. Вторая возможная невеста – Кирилиана… какое имя красивое… Кирилиана Лендом, дочь какого-то маркиза Торнеского.

– Сын сестры матери Артона.

– Понятно тогда, почему на втором месте. У первой кандидатки прав на престол поболе будет, все-таки родня по мужской линии. И третья участница нашего конкурса Лилиа Тирен… вот кажется мне, что я слышал о ней, когда был в столице. Вроде бы дочь какого-то герцога… герцога Ортонского, кстати, он один из лидеров оппозиции королю в Совете, выступает за расширение прав знати. Очень умен. Но я не знал, что он состоит в родстве с правящей династией.

– У вас хорошая память, милорд. Я вот и не вспомнил бы о нем, если бы вы не сказали, а ведь слышал. Но если он лидер оппозиции, то…

– Я еще сказал, что он очень умен, а потому ничего не ясно. Затевай он мятеж, так, наоборот, постарался бы держаться в тени. Зачем ему вступать в споры с королем, которого собрался свергать? С потенциальными покойниками не спорят. Ты вот что… имена запомнил?

– Конечно, милорд.

– В таком случае сообщи их Джерому и попроси его выяснить о них все. Когда получит информацию, пускай шлет гонца… Хотя не найдет он нас. Даже не знаю, что делать. А за оставшиеся два дня до похода вряд ли что получится узнать.

– Могу попробовать. – Крейс был само спокойствие.

– Это как? – удивился князь.

– Милорд, здесь же Конрон. И с собой он привел многих рыцарей, которые служат под его началом. Кто, как не рыцари, все знает о высшей знати королевства? Их же с детства заставляют учить все эти гербы и родословные.

– М‐да, не подумал об этом, – признался князь. – Тогда действуй. Послезавтра утром расскажешь все, что удастся выяснить.

Крейс поднялся, поклонился и вышел. А князь снова проговорил про себя текст письма и снова задумался. На месте Лодерских он искал бы невесту не слишком умную. Скорее всего, пойти на разрыв помолвки их заставило неожиданное открытие, что Ортиния не желает быть простой куклой на троне. Иначе зачем все это? Король погибает, Эндон женат на Ортинии, она становится королевой после смерти брата, и вот Лодерские уже на вершине власти. Отказаться от такого простого и очевидного решения их могла заставить только очень серьезная причина. Какая?

– А ведь, похоже, это я виноват, – пробормотал князь, сраженный догадкой.

Кажется, именно общение с ним изменило принцессу. До их знакомства она жила с убеждением, что ее долг выйти замуж за Эндона ради укрепления власти брата и мира в королевстве. В политику она не лезла, жила себе своими заботами, и все. Такая кукла на троне Лодерским подходила идеально. И вдруг болезнь – и она знакомится с неким чужеземным князем. После выздоровления начинает серьезно интересоваться проблемами королевства. Похоже, рассказы иноземца произвели на нее впечатление, и она решила помогать брату не только своей свадьбой. В общем, полезла в управление королевством, и поскольку она далеко не дура, да и характер имеется, то из нее вполне могла бы получиться хорошая королева. А вот это уже не устраивало Лодерских. Эндон ведь, как тут ни крути, всего лишь консорт, и власти у него будет ровно столько, сколько позволит ему получить Ортиния. Конечно, по обычаю, если женщина оказывается на троне, то правит она чисто формально, все решает ее муж. И тут обычай не за Ортинией, и ее сломали бы, но опять вмешивается известный князь. Так получилось, что принцесса находится с ним в дружеских отношениях и вполне может рассчитывать на его поддержку в борьбе с противниками. А еще ее поддержат Алазорский и Танзани, а это очень серьезная сила.

Князь неторопливо прошелся по кабинету – есть у него такая привычка, так ему лучше думалось.

А ведь похоже, что так все и есть.

– Или у меня развилась мания величия и все намного проще, – вздохнул он, еще немного подумав. – Может, весь фокус в том, что Ортиния – законная королева, в случае гибели брата и при всех обычаях именно она обладает властью и может сильно ограничить власть Лодерских. Вот они и хотят посадить того, кто будет целиком и полностью в их руках, во всем зависеть от их милости.

То, что Лодерские одни из участников готовящегося переворота, князь не сомневался. Сомневался он в том, что они главные в готовящемся спектакле. Слишком уж явно они выставились, а настоящие заговорщики до конца предпочитают оставаться в тени. Кто же истинный кукловод? Князь даже не пытался гадать, слишком плохо он знал местную дворцовую кухню, тут он целиком полагался на Алазорского и Танзани. Даже герцогов королевства знает только по именам и имеет лишь краткую характеристику этих господ. Слишком мало сведений для анализа. Слишком. Значит, остается разыгрывать затеянный спектакль до конца.