Обретение дома

– А вскоре в столицу должны войти войска герцога Нинсельского. Кажется, ему доверили казну, на которую он нанял отряды наемников и набрал разного отребья. Опередить его мы не сможем. Однако того, кто все это затеял, выявить так и не удалось, тут нужно копать уже в столице. Ясно только, что Лодерские, герцог Нинсельский, герцог Ортонский, маркиз Савский пусть важные фигуры, но никто из них на главу заговора не тянет.

– Понятно, – нахмурился Артон. – Известно что-нибудь про Родердон?

– Немного, ваше величество.

Как это бывает обычно, никто не мог сказать, из-за чего начались волнения. Только утром город был тих и спокоен, а к обеду уже пылали кварталы бедняков, по улицам сновали отряды стражников, хватая всех подряд, что только подливало масла в костер восстания. Вскоре на улицах возникли баррикады, а у восставших откуда-то появились арбалеты, боевые топоры и копья. Пользуясь огромным численным превосходством, очень скоро восставшие вытеснили солдат с окраин, и теперь толпы нищих, воров, убийц рванулись в богатую центральную часть города – именно там находилась самая лакомая добыча. Город к такому разгулу грабежей не был готов совершенно, тем более что все немногочисленные боеспособные отряды отошли на защиту дворца, оставив столицу на разграбление восставшим. По улицам рекой полилась кровь. Ни богатый, ни бедный, ни знатный не мог рассчитывать на снисхождение, если попадался под горячую руку толпы. А ближе к вечеру толпы восставших, демонстрируя подозрительную слаженность действий, окружили дворец, готовясь начать штурм.

Вот только заговорщики перехитрили сами себя. Напрасно они надеялись управлять стихией, маленькая искра превратилась в бушующее пламя, неподвластное никому. И у стен дворца схлестнулись две силы – заговорщики, действовавшие под видом восставших, и настоящие бунтовщики. Немногие идиоты попытались остановить их, но таких разметали вмиг, и вскоре вперед рванулась уже толпа, жаждущая крови и добычи, которой во дворце обещалось быть много. Бессистемный штурм продолжался всю ночь, а к утру площадь перед укреплениями дворца оказалась усеяна трупами, а сами гвардейцы с трудом стояли на ногах. Пусть за каждого своего они забирали пятерых, а то и семерых заговорщиков, но силы уж слишком были неравны.

Маркиз Савский, бледный и испуганный, носился по стенам, собирая остатки столичного гарнизона, успевшие добраться до дворца, и пытался командовать гвардией, которая его откровенно игнорировала. В этот момент во дворце не оказалось ни одного достаточно влиятельного, пользующегося общим уважением человека, который смог бы возглавить общую оборону. Вот и получилось, что гарнизоном командовал маркиз, у гвардии был свой командир, у телохранителей королевской семьи свой, а прорвавшиеся дворяне, случайно оказавшиеся в городе и теперь во дворце спасающиеся от восстания, вообще никому не подчинялись. В этот момент только страх за свои жизни заставил этих людей, обычно презиравших друг друга, сплотиться для отражения угрозы. А в самом городе исчезла всякая власть, попытка управлять и контролировать стихию провалилась.

Утром штурм начался с новой силой, и здесь уже чувствовалась опытная рука. Маркиз Савский, до этого выглядевший испуганным, словно обрел второе дыхание и казался довольным, хотя ситуация оказалась намного сложнее, чем ночью.

– Ваше величество, нужно немедленно покинуть дворец. Мы не удержим чернь.

Командующий гвардией в отсутствие Танзани барон Лорон хмуро глядел на еще недавно мрачного и испуганного маркиза и гадал, с чего это он вдруг так оживился. Не об этом ли говорил Танзани перед уходом? Но приказ своего командира он помнил: никому не доверять безопасность королевской семьи, только своим.

– Может, еще помощники обнаружатся, – добавил тогда граф с усмешкой. – Князь точно захочет поучаствовать в заварушке.

– И как нам к этому относиться? – Барон Лорон искренне не понимал отношения своего командира к новому герцогу. Мало ли удачливых людей, которых судьба возвела на вершину власти? Но граф почему-то относился к совсем еще мальчишке с заметным уважением. Но вопрос подчиненного заставил его задуматься.

– Как решит королева. Я доверяю ее здравомыслию. И будь осторожен с маркизом Савским. Есть у меня подозрения на его счет, жаль только их не хватает для того, чтобы убрать эту угрозу.