Обретение дома

– Ваша милость, – перед Джеромом замер один из солдат, – вам лучше это увидеть…

Джером кивнул подошедшему солдату и отправился следом. Дворец, конечно, не тюрьма, но и в нем хватало запирающихся комнат в подвалах, в которых обычно хранили разные припасы. Некоторые из таких комнат мятежники использовали в качестве камер. Джером минут пять стоял у раскрытой двери одной из них, глядя на сжавшуюся в углу девушку почти без одежды, которая безумным взглядом смотрела на вошедших. Солдат неуверенно топтался рядом.

– Она совершенно ничего не понимает, ваша милость, – зачастил он, словно опасаясь, что именно его и обвинят в произошедшем. – Никого не узнает, от нас шарахается…

– Луна, – позвал Джером. Девушка даже не вздрогнула.

Джером отошел в сторону, позволяя войти врачу, которого успел позвать кто-то. Сжал кулаки и вышел, прислонившись к стене. Прикрыл глаза.

– Узнайте, кто это сделал… – Судя по донесшемуся до слуха топоту, его приказ услышали.

Врач вышел минут через десять, в ответ на вопросительный взгляд Джерома только покачал головой:

– Она совершенно без ума, ваша милость. Боюсь, я тут мало чем могу помочь. – Помолчал. – Милосерднее было бы убить.

Джером опять прикрыл глаза.

– Дайте ей снотворное, что ли, вымойте и оденьте… перенесите в какую-нибудь комнату, а я на доклад…

Врач судорожно кивнул и повернулся к солдатам…

О случившемся Джером сначала рассказал королеве. Та долго молчала.

– Для Ортинии это будет ударом, – наконец заговорила она. – Кажется, заговорщики так и не простили девушке обмана… Какие скоты!..

В этот момент вошла Ортиния…

Джером быстро глянул на застывшую королеву. Шагнул вперед.

– Ваше высочество, боюсь, у меня для вас плохие новости. Ваша фрейлина… Луна… Она мертва.

Королева вскинула голову, потом сообразила и медленно прикрыла глаза, одобряя. Получив поддержку от королевы-матери, Джером заговорил уже уверенней, но Ортиния дослушивать не стала. Закрыв рот руками, она выскочила из комнаты, и из-за двери донеслись сдавленные рыдания.

– Спасибо, тир… – кивнула королева. – Я этого вам не забуду. Вы правы. Незачем девочке знать правду. А Луна…

– Я заберу ее в замок князя, ваше величество. Князь, возможно, сможет найти способ ей помочь, он порой показывает удивительные знания. Если же и он не справится, то… – Джером развел руками. – Тогда и вправду будет милосерднее ее усыпить.

– Я полагаюсь на вас, тир.

Джером ненавидел приносить такие новости, тем более тяжело видеть молодую и красивую девушку в таком состоянии. Не мог он такого простить. Что ж, те, кто это сотворил, десять раз пожалеют о своем преступлении, уж он позаботится.

Капитан наемного отряда Арчибальд Донован пребывал в ярости. В ярости холодной и потому пугающей. Тридцать один человек убит, вдвое больше ранены, и теперь приходится отвлекать здоровых, чтобы те вывели больных из леса. И раны какие… будто специально их наносили так, чтобы страшнее выглядело. А врагов? Семь трупов! Семь против тридцати его людей. Хотя, возможно, противник часть трупов унес с собой, но все равно их не могло быть много. В любом случае счет далеко не в его пользу. Кто бы мог подумать, что эти люди будут так защищать сестру князя! Засады, выстрелы и отход. Казалось, вот, прижали и… результат сейчас и разгребали его солдаты, снося убитых в одно место. Все-таки плохо их вооружение приспособлено к действиям в лесу. Да еще зимой. Эти… Арчибальд глянул на одного из убитых противников. Белый халат, скрывающий его целиком, но не сковывающий движения. Небольшой, но очень тугой арбалет, короткие тяжелые мечи, которыми удобно рубить как тела врагов, так и ветки деревьев. И у всех кольчуги. Это точно не ополченцы и не крестьяне. И лес они знают великолепно – засады и ловушки устраивали в тех местах, которые его люди миновать никак не могли. Сам Арчибальд едва не попался.

Хмуро оглядев еще раз поле боя, он поднял голову и взглянул на заходящее солнце. Ночевать придется в лесу, если уйдут, то с завтрашнего дня начинать придется сначала, а его разведка донесла, что на дороге обнаружился небольшой отряд всадников. Быстро отреагировали на их появление в герцогстве, слишком быстро. Ничего не успели сделать.

– Может, пора уходить? – подошел помощник, единственный, кто осмелился тревожить командира в таком состоянии.

– И потерять все? – выдохнул он, сдерживая гнев. – Не забывай, как бы хороши ни были эти солдаты, но с ними дети, и бегать так же они не могут. А уж после ночевки в лесу зимой они сами попросятся поскорее в тепло. Сторожку мы заняли, никуда не денутся.

Помощник не был в этом так уверен, но сообразил, что спорить сейчас себе дороже. Переубедить командира в таком состоянии не получилось бы даже у Возвышенных Богов…

А утром перепуганный гонец принес известие, что из осажденного замка сделали вылазку, разгромили оставшийся изображать осаду отряд и утащили к себе весь обоз с припасами, а что не смогли – спалили.