Обретение дома

– Знаешь, Лигур, врать мне совершенно не хочется, а правда… в данном случае она не так важна. Возможно, со временем я тебе все расскажу, но сейчас… просто поверь, что тебе не надо этого знать. Могу только сказать, что герцог Алазорский полностью в курсе.

– Вы ему так доверяете?

«Уж не обиделся ли не получивший ответа Лигур?»

– Дело не в доверии, – вздохнул князь. – Герцог умеет ставить людей перед нужным ему выбором. У меня же этот выбор был или довериться ему, или исчезнуть без следа…

– Гм… Все настолько серьезно?

– Более чем.

– Тогда вы совершенно правы, милорд, – я не хочу об этом знать. Но солдаты будут спрашивать…

– Ну… пустите слух, что это груз одного из моих караванов, который пришлось оставить на острове из-за вторжения Эриха. Можно еще какой-нибудь пустить, более нелепый.

– Нелепый?

– Ага. Чем нелепее слух, тем охотней в него поверят. С караваном скучно, а вот если… например, спустились Возвышенные Боги и оставили подарок, это же куда как интересней.

Лигур хмыкнул.

– Попробую, милорд.

В столицу князь прибыл через два дня, промчавшись во главе отряда по улицам ко дворцу. Его даже остановить не пытались… Он покачал головой. В город ворвался довольно многочисленный отряд. Несется явно в направлении королевского дворца, и никому нет до него никакого дела.

– Край непуганых идиотов, – пробурчал он.

– Что, милорд?

– Говорю, даже не проверили, кто мы такие.

– Так флаг же ваш…

– А то этот флаг никто добыть не сможет при надобности… Хочешь сказать, что если я заявлюсь в столицу Родезии с королевским флагом, то нашу армию тоже никто не остановит?

Лигур подумал. Хмыкнул.

– В Родезии не было попыток переворота. Полагаю, когда все успокоится, порядок наведут.

– Ну-ну. На всякий случай надо будет поговорить с герцогом Алазорским и Танзани, когда тот вернется.

Ворчал князь совершенно напрасно – у ворот дворца их встретил сильный отряд стражи. Офицер узнал Вольдемара и отдал команду пропустить, видимо, его и правда ждали. При этом офицер постарался убедить князя немедленно отправиться к королю.

– Да я только с дороги! – возмутился князь. – Мне хотя бы переодеться!

Офицер ненадолго задумался, потом нехотя кивнул.

– Только постарайтесь не задерживаться, милорд, – почти попросил он. – Его величество уже спрашивал про вас.

– Постараюсь.

Князь хотел не столько переодеться, сколько побеседовать с Джеромом, дабы тот ввел его в курс дела. Хоть он и писал письма, но в письмах всего не скажешь… Джером, кажется, и сам сообразил, поскольку уже дожидался своего сеньора около выделенной ему комнаты. И пока князь переодевался, довольно подробно рассказывал обо всем происходящем.

– То, что вы ломанулись за этим герцогом Нинсельским, ваш просчет, но рефлексы мне нравятся, – подвел итог услышанному князь.

– Что, простите?

– Рефлексы. Раз вцепился во врага, то не отпускай, пока не издаст последний вздох… ну или, на крайний случай, чтоб уполз еле живой. Только тут была не та ситуация.

Джером покаянно склонил голову.

– Виноват…

– Виноват. Но вот то, что потом не растерялся и организовал охрану столицы вместе с обысками в домах казненных заговорщиков, – молодец. Есть что полезное?

– Не всегда понятно, милорд. Хотя кое-какие письма помогут прижать некоторых заговорщиков.

Князь кивнул.

– Это все хорошо, но меня сейчас интересует не это… Вряд ли, конечно, но не было ли в найденных бумагах какого-либо упоминания об атаке на мой замок?

– Я это в первую очередь искал, милорд. Ничего.

Князь снова кивнул.

– Еще одно подтверждение того, что команда пришла не отсюда. Ну не полез бы кукловод в столицу во время бунта. Пешек своих подставил. Лодерские, Нинсельский… Кстати, а чего это капитан этот… как его там… от герцога Вертонского присвоил себе право казнить и миловать?

– Торвальд, милорд. Он имел право…

– Да?

– На тот момент он взял на себя должность коменданта города.

– Гм… Вот что, приготовь мне список казненных, посмотрим, что там и как.

– Список?

– Видишь ли, что-то меня терзают сомнения с этими казнями. Я бы понял, если бы он разобрался с личными врагами под шумок. Но вот должности казненных… Только одного из них можно причислить к важным руководителям бунта, а остальные… Кажется, там даже какой-то сержант затесался.

– Я не понимаю, милорд.

– Просто есть у меня подозрение, что капитан разбирался не со своими врагами, а с врагами своего сеньора. Понимаешь, этот маркиз Савский изрядно наследил в момент бунта, и на свободе он сейчас исключительно благодаря отцу. Вот я и подумал, а не знали ли те казненные нечто такое про этого маркиза, что могло бы его капитально подставить?

– Извините, милорд, но этот маркиз сноб и дурак. Еще и трус.

– И все же приготовь мне этот список и бумаги. Займусь ими, как только вернусь от короля. Понимаешь, Джером, кукловода нашего не было в столице. Но через кого-то же он передавал свои приказы? Если мы найдем этих посредников, то выйдем и на нашего «дорогого друга». Тут мы с ним и поговорим. – На последних словах в интонации Вольдемара промелькнуло нечто такое, что Джером почувствовал холодок. Он уже заранее сочувствовал этому неведомому кукловоду.