Обретение дома

Ребят устроили чуть в стороне от большого стола, на котором стояли какие-то отвары в горшках, посуда странной формы, лежали пучки трав. Все растерянно переглянулись, не понимая, зачем их здесь собрали. Аника хоть и старалась делать вид, что ее это не касается, но и она не смогла скрыть любопытства. Ждать долго не пришлось – дверь открылась, и в помещение, пятясь, вошел Вольдемар, таща за собой большую корзину, которая и мешала ему нормально двигаться. Вот он с радостью водрузил ее на табурет и облегченно вздохнул. Оглядел притихшую компанию.

– И ты, Аника, тут? Ну, тем лучше, а я думал, что делать с четвертым… раз так, сама напросилась.

Аника поежилась и почти пожалела, что не смогла побороть любопытство. А князь тем временем вытащил из-за пояса нож и меч, положил их на стол.

– Значит, так. Суть любого боевого искусства заключается в убийстве… Да-да, не надо так хмуриться, Аливия, я тебя предупреждал об этом сразу. Не дай вам бог пустить в дело то, чему я вас собираюсь научить, но если придется, вы должны быть готовы без колебания пролить кровь… – В этот миг князь заметил, как глаза Аливии распахнулись и она удивленно смотрит куда-то ему через плечо, туда же посмотрели остальные. Аника ахнула.

– Ой, какая прелесть!

Все сорвались с места и бросились к корзине, из-за края которой показалась любопытная рожица маленького лисенка.

Князь вздохнул и отошел в сторону, понимая, что сейчас никто слушать его не станет. Вскоре у корзины собрались все, кроме него и Арвида, как раз вошедшего в лабораторию.

Князь терпеливо ждал, когда все угомонятся и натешатся с лисятами. Больше всего визгов издавала Аливия и, как это ни странно, Беатрис. Они обе сочли своим долгом приласкать каждого лисенка. Наконец все более или менее успокоились, но на место возвращаться не стали, так и остались у корзины.

– И что ты там говорил, Володь? – поинтересовалась Аливия. – Что-то о том, что придется убивать… – Тут ее взгляд метнулся к столу, на котором лежали нож и меч князя, на лисят. – Ты! Ты… Ты что, хочешь, чтобы мы их убили?!!

От ее крика князь отшатнулся, потом ошарашенно глянул на разгневанную девочку, мотнул головой.

– Эй, успокойся, о чем ты?

– Ты не хочешь, чтобы мы учились убивать на них?

Князь удивленно посмотрел на девочку, потом рассмеялся:

– М‐да, скажешь ты порой.

– А зачем тогда нож?

– Просто надоело на поясе железо таскать, почти трое суток в седле с этими штуковинами. Могу я хоть чуть-чуть отдохнуть? Да… Аливия, уж тебя-то я знаю, если бы мне пришла в голову подобная мысль, я бы постарался убрать оружие подальше от тебя, а не положить его рядом с тобой. – Князь усмехнулся, а девочка заморгала.

– Прости.

– Ладно-ладно. В общем, так, орлы. Раз вы сами захотели учиться бою, то мое слово для вас должно быть законом, так?

– Так, – неуверенно подтвердили Аливия и Корт. Риола промолчала, не поняв, к чему клонит князь.

– А раз так, тогда слушайте новый приказ. Как я уже говорил, вам, возможно, придется убивать, и от этого никуда не деться, в этом и заключается основа боевых искусств. Тем не менее я не хочу, чтобы вы считали из-за своего умения… Герцог, граф, заходите уже, за дверью подслушивать неудобно, проверял.

Герцог выглядел слегка смущенным, а вот граф… Граф, как всегда: холодный взгляд и полнейшая невозмутимость.

– Нам тоже интересно, из-за чего ты этих лисят всю дорогу нес, особенно когда сказал, что для тренировки Аливии и Корта.

– Ну да, Ленор, только вы не совсем правильно меня поняли… как, впрочем, и некоторые тут присутствующие. – Аливия смутилась и опустила голову. – Ну вот. Человек, взяв в руки оружие, начинает считать себя чуть ли не Возвышенным Богом, у которого в руках судьбы людей. В общем, в чем-то так и есть, ибо оружие позволяет определить, кому жить, а кому умереть, и некоторые готовы уверенно распоряжаться чужими жизнями. Я же хочу научить вас не только убивать, но и показать, насколько ценна жизнь. Только поняв это, вы сможете определять, когда действительно есть необходимость пустить в ход оружие, а когда лучше оставить его в ножнах.

Князь прошел к корзине и взял на руки одного лисенка.

– Я выкупил их у крестьянина, который убил их мать и нашел нору с лисятами. Как видите, они еще маленькие и без матери не выживут. Я хочу, чтобы каждый из вас взял по лисенку и вырастил его. Я хочу, чтобы вы поняли, насколько трудно сохранить чью-то жизнь, помочь малышу встать на ноги. Хочу, чтобы вы поняли, насколько хрупка чужая жизнь. Беатрис вам поможет, думаю, она знает, что нужно делать.

Князь глянул на девушку, и та энергично закивала.

– Я ведь росла почти в лесу.