Обретение мира

— Я — отсюда, и вы это знаете.

— Теперь — уверен. — Дондик с силой потер лицо. — И теперь гораздо лучше понимаю, например, почему ты просил не разбивать пауков до конца, а попытаться включить их в наше… сообщество.

Ростик насторожился, что-то в тоне Председателя ему опять не понравилось.

— Не вижу тут никакой связи пока, — полувопросительно сказал он. — При чем тут наша внутренняя организация и… пауки?

— Понимаешь, кто-то отдал приказ Бабурину отбомбиться по новой башне пауков. Ну, теми бомбами, которые растворяют их псевдобетон в желе. И он это сделал, сегодня утром получили его донесение… Он еще упомянул, что приказ получил письменный, только не понял подписи.

— Что? — Рост даже не поверил сначала, просто не знал, что такое возможно. — Как это? Подпись не разобрал, отбомбился… Да я неделю назад был там, в летателе, башню комши строили вполне усердно, и ничего с ней не случилось.

— Говорят же тебе, только сегодня получил доклад. Совершенно неожиданно для себя. И для всех наших… — Дондик сделал неопределенный жест в сторону двери, за которой была приемная. — Значит, это произошло как раз в эту прошедшую неделю.

— Так ведь — «если враг не сдается…» — вставил Герундий. Он, кажется, не все теперь понимал. — Да мы же с ними воюем, трава эта, которая должна была их вытеснить, — твоя идея.

— Или война за шхеры, — добавил Дондик. — Знаешь, как сложно строить эту крепость на том конце континента?

— А если пауки сдались? — спросил Рост, вдруг разозлившись так, что едва мог раздвинуть зубы, чтобы это проговорить. — К тому же я предлагал не прямые действия, в лоб, а косвенные, которые не загоняли их в угол, а оставляли возможность… Если хотите, оставляли возможность сосуществовать с нами.

— Ты заметил, как он вежливо нас пропесочил, Герман? — Дондик повернулся к главному милиционеру Боловской цивилизации, усмехнулся.

— Нет, подождите, что же теперь? — Ростик говорил почти шепотом, но в его голосе звучало… Да, звучала обреченность.

Дондик посмотрел на него чуть смущенно.

— Мне и самому это не нравится. Но что сделано, то сделано. Возможно, ты был прав, идти на пауков в лоб, как ты выразился, не следовало, может, вообще нужно было даже летателей отозвать, глядишь, они бы и успокоились. А мы бы траву продолжали сажать, присматривались… Но кого-то очень испугали доклады о том, что они гораздо лучше вооружены теперь. И у кого-то, возможно, не выдержали нервы. Вот и вышло… Меня гораздо больше во всей этой истории злит, что я не знаю, кто же у нас такой инициативный, что приказы Бабурину отдает. Да и сам Бабурин… Не переспросил.

Теперь Ростику следовало просто утихнуть. А то, чего доброго, согласно чиновной логике, могло получиться, что Бабурину и достанется за то, что он, якобы, «не переспросил». Он опустил голову и стал рассматривать свои не совсем чистые пальцы. Хотя думать теперь следовало только о том, что творилось там, на юге и восточнее — у пауков.

— Задание тебе будет такое, — Председатель подумал и вдруг замолчал, причем было ясно, что надолго. Он сам не знал, как закончить фразу.

— Да, если пауки теперь решат снова на нас напасть, то… обретение мира у нас получится, — все же выдавил из себя Рост.

— Если хочешь знать, — сказал Герундий, — было у нас недавно такое обсуждение на Совете города, мол, если мы их разбомбим, они откажутся от давления на корабль в озере. Хотя, кажется, ни к какому определенному решению мы тогда не пришли. — Он вдруг чуть откачнулся от стола. — Что вы на меня так смотрите? Я этого приказа не отдавал, кто-то другой постарался.

— Перестарался — так вернее, — сказал Председатель.

Здорово, подумал Ростик, у нас, оказывается, уже и приказы, которые могут спровоцировать войну с пауками, отдает неизвестно кто, а называется это — «перестарался».

— Смотаешься на юг? — спросил вдруг Председатель. — Посмотришь, может, они и не собираются… на нас злиться?

Ростик вздохнул. Он смотрел на обоих, сидящих с ним за столом людей даже не с подозрением, а с жалостью. Ему самому было неприятно это чувство, которое он сейчас к ним испытывал, он привык уважать старших, особенно если они умели взваливать на себя большую, чем у него, ответственность. Но ничего не мог с собой поделать… И молчал, конечно.

— Злость тут ни при чем, — Рост решил не обострять. — А за пауками теперь нужно следить все время. И не делать скороспелых выводов.

У этих людей имелись сомнения, а это было, что ни говори, обнадеживающим признаком. Хотя, если подумать, это свидетельствовало о том же… что погубило в свое время и Рымолова, и даже неглупого Мурада. Это называлось — русская чиновная безалаберность.

— В общем, — Дондик решился, — сам формулируй свою задачу. Только придумай, пожалуйста, что-нибудь, что можно сделать теперь с пауками. Я готов выслушать любое твое предложение, самое неожиданное.

Он попробовал усмехнуться, но теперь-то Рост отлично видел, что ему и впрямь было не до смеха.

18