Обретение Родины

— Через несколько дней, — продолжал Бела Миклош, — по поручению господина правителя наш штаб в Хусте посетило лицо, приближенное к супруге его высочества. Оно осведомило нас, что господин правитель направил в Москву своих представителей, чтобы начать переговоры о прекращении военных действий. Двенадцатого числа сего месяца это лицо еще раз удостоило нас своим посещением и сообщило мне, что одиннадцатого октября представители господина правителя подписали в Москве соглашение о перемирии, согласно которому Венгрия берет на себя обязательство принять участие в войне против Германии. Мне также сообщили, что господин правитель намерен на днях предать гласности это соглашение. Я выразил опасение, что ни дислоцированные в стране шесть немецких дивизий, ни пять их дивизий, стоящих в Карпатах, не сдадут Венгрию без боя, а это в общей сложности одиннадцать боевых соединений! Вместе с оттянутыми в Венгрию с Балкан бронетанковыми соединениями они представят такую серьезную военную силу, которая, если мы надлежащим образом не подготовимся, может воспрепятствовать выполнению принятых нами обязательств по соглашению о перемирии.

Чукаши-Хект взял со стола одну из бутылок с нарзаном и налил до краев большой стакан. Бела Миклош залпом опорожнил его и продолжал:

— Доверенным лицом господина регента была одна венгерская графиня. Она, как и Хорти, тоже до известной степени верит в рыцарство Гитлера. «Уж не думаете ли вы, что Гитлер способен превратить в арену войны территорию своего бывшего союзника?» — сказала она. Словом, и графиня, и сам Хорти, с одной стороны, не сомневались в рыцарских чувствах Гитлера, с другой — были убеждены в преданности и силе охранявших крепость в Буде гвардейских частей, равно как и в беспрекословном повиновении его высочеству венгерского офицерского корпуса. Я привлек к участию в беседе с графиней господина полковника Кери и подполковника Чукаши-Хекта. Оба поддержали мое предложение просить его высочество господина правителя под предлогом смотра войскам выехать в свою ставку в Хусте и уже из этого вполне безопасного места под защитой 1-й гонведной армии объявить всей стране и нации о заключении им перемирия с русскими. Но господин правитель мою рекомендацию отклонил: «У вас шалят нервы, дорогой Миклош!» — сказал мне по телефону Хорти, разумеется не обмолвившись ни словом по существу отклоненного им предложения. Он прекрасно знал, что с некоторых пор гестапо регулярно подслушивает все его телефонные разговоры.

Тут Миклош тяжело вздохнул и перевел дух.

— Как известно, пятнадцатого октября господин правитель выступил по радио. Он оповестил венгерскую нацию о заключении перемирия. Начальник генерального штаба Янош Вёрёш направил всем венгерским генералам шифрованные телеграммы с приказом выступить против немецких войск. Вы, господа генералы, безусловно, осведомлены обо всем этом и о том, что произошло дальше. Но кое-какие не известные вам подробности могут представить для вас интерес. Во второй половине дня пятнадцатого октября нилашистские мерзавцы предъявили Хорти требование подать в отставку, передав пост главы государства Салаши. Ультиматум этот его высочество, разумеется, решительно отклонил. В ответ немцы атаковали крепость в Буде. Ее обороняла гвардия, однако Хорти приказал защитникам крепости сложить оружие. Думается, он все еще продолжал полагаться на рыцарские чувства Гитлера. К вечеру того же дня нилашистская банда, сопровождаемая отрядом немецких солдат, ворвалась во дворец Хорти. Предводительствовал ими полицейский комиссар, возглавлявший личную охрану его высочества. Правитель находился в этот момент в туалетной комнате. Дверь была заперта, но ее взломали. И вот в ванной принужден был Хорти подписать заранее заготовленный от его имени документ, в котором объявлялось, что он слагает с себя полномочия регента в пользу Салаши. А после того, как этот навязанный ему документ о собственной отставке: был подписан, ему даже не дали времени привести в порядок свою одежду… Его тайком вывезли из крепости, и два унтер-офицера, всего-навсего унтеры, доставили его к начальнику гестапо!.. А радио уже передавало новый приказ начальника генерального штаба Яноша Вёрёша. Не далее как в полдень Вёрёш угрожал пулей и виселицей тому, кто не выполнит приказа его высочества господина правителя, а вечером он уже грозил такой же карой всем осмелившимся его выполнить.