Обретение счастья

Он поминутно извинялся, чем еще больше признавался в собственной неловкости и беспомощности.

Ольге стало его жалко — этого, вдруг обессилевшего, волшебника.

— Можно я помогу? Где у вас чашки?

— Вот. В шкафчике.

— А ложечки?

— В лотке… — Юрий Михайлович превратился из исполнителя в ассистента.

Чашки и ложечки заняли предназначенные места на столе.

— Осталось поставить сахарницу. Так… А теперь давайте высыпем заварку на сухое блюдце, ополоснем чайник кипятком и снова всыпем заварку. Теперь чай заварится намного крепче и ароматнее.

— Вы уверены? — академик удивлялся элементарным вещам.

— Абсолютно. И не только я. Любая хозяйка знает секрет приготовления этого напитка.

— С Вами так уютно, Ольга Васильевна…

Сколько тоски расслышала в его интонации Бурова. И как эта тоска оказалась созвучна ее собственной…

— А с Вами так легко, Юрий Михайлович, — ответила она.

— Не сочтите за нахальство, но могу ли я пригласить вас в театр, скажем, в субботу?

— Я была бы рада, Юрий Михайлович, однако как раз в пятницу я ухожу в отпуск и утром в субботу уезжаю в академический профилакторий. У меня путевка.

— Очень жаль… То есть, я хочу пожелать Вам хорошего отдыха.

Несколько дней спустя Бурова уже бродила по подмосковному весеннему лесу, прислушиваясь к птичьим голосам и далекому гулу электричек. Новое пальто было оставлено в тетушкиной квартире. А потому ничто теперь не напоминало о недавнем уличном происшествии.

Ольга отдыхала от шумного города, от толчеи, от тоски и рутины. В профилактории еще не кончился мертвый сезон, и Буровой предоставили отдельную комнату со всеми удобствами. Она наслаждалась и одиночеством, и отсутствием необходимости хотя бы что-либо делать.

Она жила в свое удовольствие. Пожалуй, впервые в жизни, если не считать уже давнего круиза, о котором так хотелось забыть.

Куртка на «рыбьем» меху, джинсы и сапожки на низком каблуке абсолютно изменили Ольгу внешне, придав ее облику задорность. Дальние прогулки, купание в бассейне, сауна и сытные блюда поддерживали хорошее настроение. Но к концу двенадцатидневного срока она уже в достаточной степени «одичала» и почувствовала, что нуждается в определенной дозе общения.

Вот тогда-то и появился Виктор, сразу сообщивший о себе следующее: «Физик, кандидат наук, женат, имею дочь пяти лет».

Он казался милым и обходительным, вполне подходящим объектом для мимолетного увлечения в местах общественного отдыха.

Обычно избегавшая всяких случайных «любовей», Ольга на этот раз предалась течению жизни и отказалась от своих привычек.

«А почему бы и нет?», — с этого вопроса, на который невозможно ответить однозначно, обычно и начинается все, о чем потом стараются не вспоминать.

Высокий, чуть астеничный физик явно не был новичком в случайных связях. Он пришел в комнату к Ольге с почти литровой бутылкой недешевого виски, на этикетке которой были изображены два бодающихся северных оленя-соперника. А в кармане, как оказалось, герой-любовник постоянно носил два презерватива. Так, на всякий непредвиденный случай.

Виктор вел себя в деле обольщения почти профессионально. Ольгу даже забавляла его фантастическая предусмотрительность и обходительность.

Он без умолку рассказывал смешные и трогательные эротические истории, непрерывно подливал виски в граненые стаканы — иных в профилактории не нашлось, открывал перочинным ножом невесть откуда взявшиеся шпроты и почти одновременно чинил штепсель Ольгиной походной кофеварки.

Холерический темперамент позволял ему производить множество действий практически одновременно.

Одной рукой он наливал виски, а другой уже гладил Ольгино колено, забираясь все дальше под юбку.

Чуть-чуть удивляясь самой себе, она, тем не менее, втянулась в игру и даже не думала сопротивляться.

Ольгу Виктор называл исключительно Лапушкой» или «Малышкой», всячески избегая менее нарицательного имени. И она догадалась, что это также было своеобразной мерой предосторожности: помнить множество женских имен всегда хлопотно. Особенно, если ты несвободен…

В любви кавалер оказался так же скор, как и за столом. Он расстегнул блузку своей партнерши, а потом неожиданно, практически одним движением, вытащил ее сразу из всей одежды и поставил на кровать.

Столь же стремительно он разоблачился сам и без излишних церемоний сразу же приступил к делу, которое закончил столь же умопомрачительно быстро.

Ольга даже не успела разогреться, а все уже было завершено. Любовник отвалился на спину и, как кот, потянулся.

«Какой же он мерзкий», — только теперь поняла Ольга. Ее нервы, не получившие разрядки, были натянуты, как струны, готовые исполнить надрывную мелодию.

Она присела на кровати и вдруг увидела, что недавний партнер был слегка одет. Или, вернее, обут. Ольга не знала, как правильно выразиться в данном случае.

В общем, она отчетливо разглядела ядовито-зеленые в крапинку носки на ногах Виктора.

— Ты… В носках? — Ольга не смогла удержаться от этого вопроса.

— А что тут такого, Лапушка? Если бы ты знала, как трудно бывает потом отыскивать носки!

— Ты, никчемное создание, паршивый неумеха, строящий из себя Казанову…

— Что?