Обретение (СИ)

Я не мог понять, шутит наставник или нет. Что мне со всем этим делать? Разбойники вроде бы похожи на настоящих… их такими и показывают в уличных театральных постановках. Но даже если не настоящие они – оружие в их руках совсем не иллюзия.

– Что вы там шушукаетесь? – взревел, потеряв терпение, толстяк. – Быстро гоните деньги! И не вздумайте дать деру. Вон там и там, – он ткнул тесаком по обе стороны тропы, – сидят в засаде лучники. Живо нашпигуют вас стрелами, как кабанов! А ну!!!

Выбора не было. Учитель Доо, демонстративно прихрамывая, присел на обочину аккурат под кустами, на которые указал толстяк. Не было там никакой засады, я чувствовал. Вредный Сию забрался к нему на плечо, всем своим видом выражая интерес к разворачивающемуся действу. Театр, ей богу! Только программки в лапах не хватает. Ладно. Хорошо. Я тяжело вздохнул и шагнул навстречу толстому. Длинный предусмотрительно вжался в кусты, выставив вперед свое чудное копье.

– А-а-а, давай-давай сюда свои денежки… – в голосе толстяка явственно слышалось облегчение.

Да они нас боятся! Мальчишку и безобидного на вид пожилого человека боятся два сильных мужчины. Боятся настолько, что угрожают оружием. Я расслабил руки, слегка расставил ноги и совсем чуть-чуть, практически незаметно, опустил бедра, «укореняясь» в стойке. Кровь прилила к ладоням и стопам, сердце гулко стукнуло: тук-тук. Я не знал, что сейчас будет, но это меня совершенно не волновало. Смотрел глазами, слушал ушами, реагировал всем телом.

– Ты отдаешь мне свои деньги или нет?!! – толстяк совсем потерял голову от страха и ярости и с ревом ринулся ко мне, широко замахиваясь тесаком.

И время остановило свой бег. Я скользнул вперед в длинном низком выпаде, рукой с веером блокируя замах противника и впечатывая ладонь свободной руки чуть ниже грудной клетки. «Хэек!» – надсадно выдохнул толстый и сделал пару деревянных шагов назад. Шляпа слетела с головы, и я увидел выпученные глаза, но продолжения пантомимы ждать не стал. Резко крутанувшись на пятке выставленной вперед ноги, выдал забитую на уровень рефлексов серию: круговой удар ногой в челюсть, переступание и прямой удар с разворота ребром стопы снова в грудь, и, в завершение, хорошую такую круговую сметающую подсечку. Мыслей в голове не было, лишь играл в душе оркестр, выводя строевой марш с бодрым стуком барабанов и звоном литавр. В такт этому ритму я и продолжал двигаться. Толстяк шлепнулся на тропу, вздыбив задом опавшую хвою, и выронил из рук железку. Я спикировал на него сверху, подобно беркуту, хватающему кролика, и занес стальную дубинку тешаня для добивающего удара…

И тут мой оркестр сбился и замолк. На рукаве висел длинный, что-то бессвязно лопоча. Время вздохнуло и вернулось к привычному течению. Учитель Доо довольно улыбался, Сию, казалось, готов был кинуть мне монетку – так ему понравилось представление. Хорошо, что при сотворении этого вредного хранителя Судьба ограничилась перчатками и забыла про кошель. Толстяк под моим коленом сдавленно хрипел: улетевшая шляпа обнажила плешивую макушку, съехавший на шею платок промок от смешанной с кровью слюны, которая струйкой тянулась изо рта. На скуле набухал багровый кровоподтек, а глаза норовили уплыть в противоположные стороны… Длинный, отбросив копье, обеими руками вцепился в мою руку и бормотал, прерывисто всхлипывая.

– Пощадите… пощадите, добрый господин! Не бейте. Не убивайте нас. Мы крестьяне. Простые крестьяне, не разбойники. Не бейте нас, добрый господин…

– Крестьяне, говоришь? – я подался к нему. – Что же вы беззащитных старичков и детишек убиваете тут, крестьяне? А?!!

– Нет-нет! – он мгновенно отскочил в сторону и затараторил. – Мы не хотели убивать! Мы просто проигрались в кости. Подчистую проигрались, домой идти не с чем… На последнюю монетку выпили немножко, вот Пепе и говорит: «А давай пойдем на тропу и напугаем там кого-нибудь. И деньгами разживемся, и еще на пиво останется… а то, мож и отыграться выйдет». Мы же только попугать! Мы даже слова придумали такие, чтобы сразу страшно стало. Мы не хотели никого убивать! Добрый господин, отпустите Пепе… ему и так досталось.

– Валите отсюда, – я поднялся с груди толстяка и легонько пнул его по ребрам. – Вставай, чего разлегся?

– Вот спасибочки, добрый господин, – причитал и кланялся длинный, практически волоча на себе тушу напарника… А ведь он молодец, не бросил товарища и не удрал, спасая свою никчемную жизнь. – Спасибочки! Век за вас буду Солнцу молиться.

Вот ведь разбойнички… тьфу! Я сплюнул.

– Неплохо, Аль-Тарук, – Учитель Доо довольно щурясь подошел и встал рядом. – Несколько избыточно, но неплохо.

Я укоризненно посмотрел в его бесстыжие глаза и молча пошел собирать брошенный фальшивыми разбойниками инвентарь.

– Деревня рядом. Дохромаешь? – не мог не поддеть я наставника.

Теперь была его очередь бросаться укоризненными взглядами, но он решил пояснить мотивы своего поведения на тропе.

– Не просматривалось никакой опасности, друг мой. Это и на самом деле были простые крестьяне, с которыми ты легко справился.