Обретение силы

Шакиру также потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, но вот он уже низко поклонился, причем, в отличие от приветствия остада Рушана, на этот раз в его жесте читалось явное почтение и уважение. Зари же терялся в догадках, кем может быть этот незнакомец.

Но тут поднялся со своего места наставник Избранных.

— Так-так, кого я вижу? — в голосе остада слышалась неприкрытая насмешка, — удивительная встреча, друг мой, — судя по тону, остад никоим образом не считал вошедшего другом.

— Рушан, — голос незнакомца был грубым и резким, а еще будто охрипшим, словно тот не разговаривал долгое время. Зари бы совсем не удивился, если бы так оно и было, уж больно неопрятно выглядел гость.

— Так вот, где ты пропадал все это время? Ну, и как тебе жизнь в… эм вдали от основных событий?

Незнакомец хмыкнул, проигнорировав вопрос, и повернулся к мальчику.

— Ты — Зари.

Он не спрашивал, поэтому мальчик не знал, что и сказать, продолжая рассматривать незнакомца. Удивительными казались его глаза: если присмотреться получше, то они меняли цвет, постоянно переливаясь от охряного до зеленоватого, а затем и бирюзового. Зари никогда не видел ничего подобного.

— Я услышал, что появился ребенок со знаниями, и пришел к тебе, чтобы помочь.

Зари увидел сеточку морщин вокруг глаз незнакомца, и понял, что тот улыбается. Это было просто немыслимо. Весь его внешний вид так и дышал непреклонностью и суровостью, а вот теперь — улыбка. Зари недоуменно понял, что улыбается в ответ.

— Ты не имеешь на это никакого права! В твоей помощи здесь никто не нуждается!

— Правда? — незнакомец насмешливо повернулся к покрасневшему остаду.

Тот в ответ нервно передернул плечами.

— Ты покинул нас добровольно, поэтому ты не можешь брать учеников.

— Насколько я помню, наши обязанности вечны, и, даже если я не служу больше сильным мира сего, это не значит, что я не могу помочь одаренному. И ты это прекрасно знаешь, Рушан.

— Да, что ты… Это все вы! — остад Рушан ткнул пальцем в Аталью, которая опустив глаза, спряталась за спиной мужа, — я знаю, ты…

— Почтенный! — Шакир перебил остада, — прошу вас, давайте воздержимся от злых речей в моем доме…

— Доме?! Сарай — это, а не дом! Вы думаете, что я так просто сдамся? Так, вы очень сильно ошибаетесь!

Остад Рушан схватил накидку и вышел из комнаты, гневно хлопнув входной дверью. Зари сразу же испытал облегчение, и вновь поймал на себе внимательный взгляд незнакомца.

— Протяни руку.

Мальчик машинально поднял руку, но мужчина резко перехватил ее и стал рассматривать безымянный палец.

— Это я, пожалуй, сниму.

Не успел Зари ахнуть, как вокруг пальца засветился тонкий темный ободок кольца Тэхирих, и мужчина тут же его стянул. Мальчик почувствовал себя словно раздетым и на виду у всех людей оазиса.

— Не волнуйся, кольцо я верну.

Тут незнакомец стал водить руками вокруг Зари и что-то шептать. Шакир и Аталья стояли чуть в стороне, наблюдая, но не вмешиваясь.

— Хм… Очень интересно… Сориэ… Никогда такого не видел.

— Что?

Незнакомец открыл глаза и пристально посмотрел на мальчика.

— Сориэ — слово из древнего языка, ныне мертвого, но Знающие все еще его помнят.

— Я слышал уже это слово! — выпалил мальчик, вспомнив существо в пустыне.

— Надо же, и кто сказал тебе его?

— Я не знаю, мы с отцом возвращались из Безымянного, и он… оно возникло прямо из песка. Я не знаю, кто это был, но он шептал это слово.

— Марид, — тихо сказала Аталья, и гость вновь цепко осмотрел мальчика.

— Ты уцелел, и, судя по всему, облегчил страдания древнего духа. Мариды — древнее вечности, но они, некогда павшие, привязаны к земле, их прежде великий разум, охватывающий все возможные знания, помутился, потому что их место не здесь, и все, чего они желают — лишь покинуть сковывающие их оболочки, и быть вновь прощенными, но рассмотреть это может только сориэ. Человек, который видит души, чувствует сердца, сопереживает и видит истину. Эмпат.

— Это… я?

— Да, Зари. Это большая сила, и тяжелое бремя, но, если ты хочешь, я научу тебя управляться со своими способностями.

Мальчик нервно посмотрел на родителей, и заметил, как мама улыбнулась ему, ощутил волну доверия и покорности его решению.

— Я верну тебе кольцо, и мы можем забыть об этом разговоре, — между тем, продолжил незнакомец, — твоя жизнь потечет по давным-давно устроенному порядку, ты проживешь ее достойно, никого не обидев, станешь подобен своему уважаемому отцу, и, поверь, мальчик, эта участь отнюдь не плоха. Наоборот, ты будешь спокойно засыпать и просыпаться, улыбаясь утру, качая своих детей и обнимая красавицу-жену. Но, если ты изберешь иной путь, дороги обратно не будет. Каждую минуту ты будешь страшиться за себя, за своих близких, за свои земли. Ты поймешь, что раньше не знал страха и ничего на самом деле не ведал. Воистину, это неведение — блаженно. Ты больше не будешь свободен, ты увидишь цель, и будешь идти к ней, превозмогая боль и тяготы, и, просыпаясь, ты будешь возносить хвалу, что открыл глаза сегодня, и продолжишь борьбу, коей нет конца. Что ты выберешь, мальчик?