Обретение силы. Том I

Враг покачнулся, но устоял. Струя крови щедро сорвалась с его губ, заливая доспехи орчанки.

— Какая же ты настырная, падаль, — неразборчиво прошептал Буйнолик и дёрнул на себя рукоять топора, освобождая оружие.

Тело девушки раскрылось, а её протяжный крик прокатился над ареной. Ему вторил взбудораженный гомон зрителей. Они получили своё шоу.

Орчанка «поплыла», чувствуя, что сознание гаснет. Вопли Ансельма звучали неразборчивым шумом. В голове резонировала только одна мысль. Победить. Победить любой ценой.

Кархарст прикоснулся к четырёхгранному наконечнику, но вытащить его уже не успел.

Стальная хватка девушки так и не разжалась с древка копья. Разбитые губы прошептали всего одно слово.

— ГОРИ!

Поток пламени ударил внутрь врага, поджигая его изнутри. Такой же поток самоисцеления, как укол адреналина, вернул её к жизни. Широко распахнулись глаза Фурии, сбрасывая паралич боли. Сознание вырвалось из облака мучительной хмари. Латный сапог вбил яйца, кричащего дворфа ему в таз. Вой перешёл в визг.

Противник полыхал. Его борода почти превратилась в золу. Кожа почернела. Лишь рунные полосы продолжали ярко светиться. Рефлекторно согнувшись от боли, он приблизил свою харю к орчанке.

Свободная рука змеёй вцепилась в цепочку, натянутую на лице Буйнолика. Дёрнула это украшение на себя. Голова оппонента последовала за движением. Мочка уха и кусок носа вместе с кольцом оторвались, окатив Фурию кровью. Лоб девушки впечатался в разбитую физиономию дворфа. Тот повалился на спину. По-прежнему в огне. По-прежнему, сжимая яйца.

Орчанка оседлала его и ударила кулаком по лицу. Раз. Другой. Нащупала щит рядом с собой и размашисто вбила его кромку в багровое месиво. Скула правой щеки смялась. Противник захрипел. Она замахнулась в очередной раз, когда правая рука дворфа начала действовать сама по себе.

Чувствуя, что силы покидают его, Кархарст выдал последний импульс. Его кисть скользнула сквозь разбитый нагрудник и вонзилась в живот Фурии. Прямо в открытую рану.

Девушка попыталась сделать вдох и не смогла. Ладонь Буйнолика обхватил её ребро. Сдавила. Сжала. Кость затрещала. Тело сработало, не дожидаясь команд от разума. Когда тебе больно, включай Оборонительную позицию.

Берсерк издал невнятный крик и рванул добычу на себя. На свет божий явился загнутый белоснежный обломок. Весь в крови, он внушал ужас зрителям. Кого-то шумно стошнило.

Выломав ребро, он воткнул осколок в шею девушки. Попытался. Та дёрнула головой не столько сознательно, сколько от вспышки пронзительной раздирающей всё и вся агонии. Как не отключилась от болевого шока? Сама не знала. Кость пробила щёку орчанки. Скользнула вдоль языка. Проскребла по зубам.

Здоровье стремительно поползло вниз. Фурия ударила его трижды головой. Раз. Нос дворфа смят в сторону. Два. Глаза закатились, показав белки. Три. Обломки носа погрузились внутрь лица.

Всякая осмысленная деятельность ушла в сторону. Орчанку вели только животные инстинкты.

Она вогнала руку в горло врага. Сквозь колотую рану, нащупывая трахею. В потоке ярости. Чистейшей ненависти. Фурия мало что осознавала. И собственная боль, и утекающая их неё жизнь отошли на второй план.

Кархарст захрипел. Заклокотал от натуги. Забулькал, выплёвывая кровь сквозь выбитые зубы.

Его руки взметнулись к шее, пытаясь сбросить хватку. В четвёртый раз лоб орчанки прессом рухнул на его лицо. Ей показалось что осколки носа дворфа ушли в мозг. Слишком уж дёрнулось его тело под ней. Её собственный нос разлетелся вдребезги.

А медвежья хватка Фурии сжималась всё крепче. Орчанка издала животный крик. Потянула на себя, вкладывая все доступные силы. Сверх них. Все лимиты. Все скрытые резервы собственного тела.

И вырвала влажный кусок мяса на свободу.

Бело-розовую трубку в потоках крови. Вскинула её над головой на миг. Инстинкт кричал, что ей нужно достать исцеляющее зелье, но тело уже не слушалось. Всего через секунду она завалилась лицом вперёд прямо на труп врага.

Глава 15

Сознание возвращалось волнами. Сперва пришли отдалённые постепенно обретающие чёткость голоса.

— …упица живее! Переворачивай её, пока кровью не захлебнулась!

Следом вернулась боль. Приглушённая, как будто спрятанная от неё позади крепкой толстой стены. И всё же спазмы заставили девушку забиться. Выброшенной на берег рыбой она металась, пока всё тот же командный голос раздавал указания.

— Крепче держи, недоумок. Раскрой рот, чтоб язык не откусила.

Чужие мозолистые пальцы не очень аккуратно распахнули её челюсти. Фурии показалось, что она попала в лапы врагов. Притупившаяся ярость вновь начала разгораться, но в горло ей хлынула прохладная жидкость. Горькая. Мерзкая. На вкус, как смесь скипидара и рыбьего жира. Боль ушла. Её место заняла вялость и чувство глубокой усталости. Отчасти приятный жар в животе и на лице.

Последним возвратилось зрение. Нечётка смазанная картинка обрела краски. Контрастность. Медленно фокусирующиеся глаза навелись на лицо обеспокоенной девочки.