Обретение смысла во второй половине жизни. Как наконец стать по-настоящему взрослым

Какие боги, какие силы, какая семья, какое социальное окружение сформировали вашу реальность, то ли поддерживая, то ли ограничивая ее?

Как мы уже видели, в образах классической трагедии персонифицировались те силы, что действовали и продолжают действовать в нашем мире. Этим силам были подвластны даже боги. Греки называли их мойра (судьба: та данность, что определяет личность, вроде генетики, семьи происхождения, духа времени), немезис

(последствия поступков, преследующие и наказывающие нежелательными повторениями), софросине (уравновешивание причины и следствия по прошествии времени: что посеешь, то и пожнешь). Больше того, древние обращали внимание и на некоторые черты характера, такие как губрис, тенденцию к самообольщению и самонадеянную убежденность в том, что нам никогда не изменяет способность принимать продуманные и взвешенные решения. Что же касается неведения в отношении этих сил, их действия во внешнем мире и в наших душах, оно приравнивалось к «оскорблению богов», представших как архетипическое воплощение этих сил. Скажем, безумные порывы гнева отличают того, кто одержим яростным Аресом, а отвергающий любовный порыв рискует навлечь на себя гнев Афродиты. Всякий раз, когда Эго самонадеянно воспаряет, неизбежен унизительный финал из-за вмешательства какого-либо оскорбленного божества.

Персонажи древнегреческой трагедии дают свое представление на той же архетипической сцене, на которой и нам тоже предстоит выступить со своей ролью, известно нам это или нет. И представление это неизменно проходит перед испытующим взглядом богов, верим мы в них или нет. Совершенной игры от нас никто не ждет; совершенство – удел богов. Скорей, от нас ждут того, что мы приступим к такому божественному действу со смиренным трепетом, хорошо выучив свою роль.

Центральное место в искажении нашего личностного видения занимает мотивированная судьбой детская матрица, которая программирует наши первые попытки познать себя, окружающих и наши взаимоотношения. Имплицитные и эксплицитные сигналы семьи происхождения наряду с архетипическим полем представляют собой исключительно влиятельные природные силы, мощнейшие жизненные детерминанты, поскольку они составляют те первичные послания, что впоследствии интернализуются и глубоко укореняются в ежедневном повторении в те годы, когда мы наиболее впечатлительны, зависимы и меньше всего способны размышлять логически.

Круги, что расходятся все шире от центра, включают наших близких и знакомых, наше племя, народ, культуру, «дух времени» – следующую сферу влияния на такие жизненно важные представления, как Я и мир, а также и те многие ожидания, что обусловлены социальными контрастами. Для некоторых семья и культура становятся фактором поддержки природного начала, в то время как у других, у большинства других оказывается так, что природному началу приходится противостоять мощным коллективным силам в своем окружении. Как результат, глубокий раскол разделяет неизбежность и предназначение, силы детерминизма и те возможности, которыми каждый наделен от рождения. Этот неизбежный раскол – общее для всех состояние. Единственное, что отличает нас, – насколько этот раскол глубок, к каким патологиям может привести и как далеко уводит от задачи души.

Конечно же, у нас и в мыслях не было воспроизводить снова и снова прежние травмы своей истории. Мы никак не ожидали тех симптомов, что накладываются на сознание, и не стремились к конфликтам, постоянно возникающим между добрыми намерениями и тем, как наши поступки реально отразились на других людях. Но когда размышляешь о тех паттернах, что проявляются в личной истории, тогда понемногу начинает открываться и то, что существуют другие силы, активно работающие вне пределов сознания. И ничего не остается, как в удивлении развести руками: «Так чьей же жизнью я продолжал жить все это время?»

Если это не наша жизнь, тогда, если можно так сказать, с чьего плеча она нам досталась? Однако мы – единственный персонаж, который появляется в каждой сцене, поэтому в конечном итоге и спрос будет только с нас. В большинстве случаев мы живем непрожитой жизнью своих родителей. То, на чем они споткнулись в свое время, может поджидать и нас на пути. Или же мы мучительно будем стараться превзойти их ограничения, дистанцироваться от конкретной проблемы по ходу уже нашего путешествия. Неся бессознательную жизнь семьи, мы в большинстве случаев несем в себе и программу повторения паттерна, стремимся компенсировать его или найти выход в неком «плане исцеления» вроде аддиктивных привычек, трудоголизма или бездумного уклонения от задачи души, которую приносит с собой жизнь.