Обретение стаи

И тут ее словно прорвало. На глаза навернулись слезы, но она крепилась изо всех сил.

— Торик, я больше не могу с ними, я устала. Правда. Мне очень нужно, просто жизненно важно куда-то деться хотя бы на время.

Быстрый взгляд прямо ему в глаза.

— Я не буду мешать твоей девушке! Я все ей объясню и буду уходить куда-нибудь, пока вы…

— Ты знаешь? — удивился Торик и удостоился снисходительной улыбки.

— Конечно, знаю. У нее приятные духи. Да и зубная щетка в ванной сама собой не заведется. Как ее зовут-то хоть?

— Щетку?

— Да ну тебя!

— Катя. Она хорошая, вот только… она теперь редко заходит.

— Поссорились, что ли?

— Вроде того. Как-то все глупо получилось. Но ты тему-то не переводи — а что мама твоя скажет?

— Ой, вот это — последнее, о чем я бы стала беспокоиться! Ей на меня наплевать!

— Ладно тебе, Вик, она за вас с Семеном будет биться до конца, как львица за своих детенышей! Знаешь, однажды они с твоим отцом уже приходили в наш дом…

— Да знаю. Но это же так давно было.

— Хмм… Это как посмотреть. Если Семен с отцом завтра придут сюда и начнут мне говорить всякие гадости, будет очень неприятно.

— Не придут. Я сказала, что ты поможешь мне с физикой. Это их почти убедило.

— А зачем тебе физика?

— Здра-асьте! Ты в курсе, где я учусь? Я собираюсь ее преподавать в школе! Физику. И математику.

— И именно она у тебя не идет? Твой профильный предмет?

— Вот когда ты что-то рассказываешь, все отлично укладывается в голове. Но когда нам на лекциях объясняют, я тут же теряюсь.

— В догадках?

— Может и так. Торик, я постараюсь сама еще подтянуть все, что смогу. Правда. Только не отправляй меня назад.

— Вик, а ты не могла сначала у меня спросить?

— А смысл? Я знала, что ты будешь против. Ну так что, мне уйти прямо сейчас?

В этот момент Торик понял, что Вика не шутила: она действительно собирается жить у него. Это было как-то… неправильно, нелогично. А с другой стороны — ну, пусть, может, поживет? Все равно рано или поздно сама уйдет. Должна же у нее быть своя жизнь. Пару месяцев назад, когда здесь часто жила Катя, он бы ни за что не согласился. А теперь… Он вздохнул.

Вика ждала ответа, искоса поглядывая на хозяина. Впрочем, она уже поняла: ее не прогонят, как засидевшуюся гостью.

— Расставляй, только, чур, я черными. Хотя все равно проиграю, в первый раз, что ли? — махнул рукой Торик.

Так оно и вышло. И с шахматами, и с Викой. Торик, разумеется, проиграл. А она, разумеется, осталась у него жить.

* * *

С Катей Вика так ни разу и не встретилась. Какое-то время Катя продолжала ненадолго заходить к Торику, но скорее по привычке.

На работе у них все действительно прояснилось. Старшая подняла график дежурств и нашла истину. Начальница при всех принесла Кате извинения, да так, что все просто обалдели — никогда еще такого не было: подарила коробку конфет. Дома тоже все на время угомонились. Видимо, сезонное обострение схлынуло. Так что кризис благополучно разрешился сам собой.

А вот отношения с Ториком у Кати разладились. Их встречи потеряли былую теплоту, будто сломалось что-то важное. Постепенно оба осознали, что жили в иллюзорном мире. Приятном и почти идеальном, но мало похожем на реальную жизнь. А ведь любой мир иллюзий недолговечен и изначально обречен.

Никакой особенной сцены расставания с плачем и заламыванием рук не случилось — не те характеры. Просто однажды в январе Торик зашел в ванную и не увидел ни Катиной зубной щетки, ни черного ежика ее расчески. На их месте аккуратно лежали ключи. Одежда с ее полки в шкафу тоже исчезла.

Катя ушла, и вместе с ней ушла какая-то часть его жизни. Жалко и грустно, но особого надрыва Торик не чувствовал, может, как раз потому, что они расстались без обиды и злости? Отношения согревали их как свеча, а потом эта свеча догорела и тихо погасла.

* * *

Февраль 1997 года, Город, 31 год

Чем это так противно пахнет в подъезде? Не иначе, мальчишки опять подожгли какую-то гадость! Надо бы найти, откуда идет дым, и выкинуть. Только сначала зайти домой и взять совок. Ну и запах!

Торик отпер дверь и обомлел: запах шел из его квартиры, вся прихожая и кухня полны сизо-серого дыма! Пожар? Не разуваясь, вбежал на кухню. Чайник весь выкипел, потемнел и раскалился, но запах шел не от него. Рядом в ковшике когда-то варилась свекла. Потом она жарилась в нем же, а дальше начала обугливаться и тлеть, испуская тот самый невыносимый чад.

— Вика, ты дома? — на всякий случай крикнул Торик, схватил тряпку и сунул злосчастный ковшик под струю холодной воды. Яростно зашипев, свекольный огарок наконец перестал чадить, но ковшик, похоже, было уже не спасти.

— Мм? — Раздалось из глубины квартиры, — Ты что устроил-то? Куришь, что ли?

— Я устроил?! — В голосе послышалось негодование.

— Ну а кто? — В кухню вошла Вика и сморщила нос.

Похоже, из одежды на ней была только простыня, краешком которой она брезгливо обмахивалась. Почти сразу наступило прозрение. Глаза ее расширились при взгляде на закопченный чайник:

— О-ой! Прости, пожалуйста, я забы-ыла!

Она кинулась открывать форточку, чуть не потеряв по дороге свою драгоценную простыню. Стало чуть свежее.