Обретение стаи

— Так с мозгом, это же ясно, — заявил Торик, — с чем еще-то? Или опять будешь рассказывать о происках инопланетян?

— Ясно, да не совсем, — нахмурился Стручок. — Мозг доступен всегда, можно снимать с него сигналы в любую секунду. Но это бесполезно, пока не окажешься в особом состоянии, правильно?

— Да, все так, — на сей раз ответила Зоя. — И теперь я вижу процесс, который соответствует погружению.

— Правда? — удивился Торик. — Ты мне не говорила.

— А я буквально позавчера его выделила. Хорошо, что ты отправил мне еще запись обычного сна, без всякий погружений.

— Это мой, что ли, сон? — встрепенулась Вика.

— Ага, твой. Ты ведь не против?

— Ну… Я не против, но вообще мог бы и спросить.

— Как это выглядит, Зоя? Как ты определяешь, что мы в режиме погружения? Там какие-то особые частоты?

— Можно и так сказать. Но не только это. Примерно на двадцатой секунде от начала устойчивого сна у меня в динамическом спектре появляется сигнал довольно высокой частоты. Потом он пропадает, снова появляется и вот так и дальше «мигает» в течение всего времени погружения. А когда ты просыпаешься, он исчезает.

— Хай-хэт, — вдруг сказал Торик.

Все недоуменно посмотрели на него, и он пояснил:

— Высокие частоты, которые периодически возникают-пропадают, в музыке соответствуют хай-хэту. Это такие маленькие тарелочки на ударной установке, по которым ударник легонько и ритмично лупит всю песню.

— Интересно. — Стручок мелко и часто помахал руками в воздухе, изображая игру ударника. — Но как это нам поможет?

— Я сейчас ориентируюсь на этот новый сигнал, чтобы определить, стоит ли мне рассматривать файл как запись погружения или его можно игнорировать, — отметила Зоя. — С этим вроде разобрались, меня теперь больше интересует другое.

Стручок так увлекся, пока слушал ее, что и сам не заметил, как потянулся к ней рукой — никакого заигрывания, он просто инстинктивно хотел слегка пожать ей плечо, выражая солидарность с ее мыслями. Но теперь уже Торик, зная привычки друга, был настороже. Он встретился со Стручком глазами и легонько покачал головой. Тот тут же отдернул руку. Зоя, увлеченная своей мыслью, этой маленькой заминки даже не заметила, она в это время говорила:

— У меня нет механизмов, чтобы понять, какие отделы мозга нам отвечают. Поэтому я даже не пытаюсь исследовать эту сторону явления. Сейчас меня интересуют входные параметры. Вернее то, каким образом частота начальных «теплых поглаживаний» и танец системы потенциалов, создаваемых на коже, задают область памяти, в которую попадает, — улыбка и кивок в сторону Торика, — субъект нашего эксперимента.

— Насколько я понимаю, — задумчиво произнес Стручок, — именно мы, задавая исходные параметры, определяем эту точку? Она всегда одна и та же?

— Да, — подумав, ответил Торик. — Почему мы и говорим о координатной связи. Мы как бы задаем адрес, только… непонятно в чем. В том, куда мы попадаем… Как-то глупо это звучит, нелогично.

— Нелогично, но и в этом прослеживалась своя логика. Давайте пока назовем это «пространством погружений», — предложил Стручок.

— Да, спасибо. Параметры задают адрес в пространстве погружений. Только очень сложным, косвенным способом.

— Нет, я не считаю, что сложность здесь избыточна, — заметила Зоя. — Я готова работать с многомерными данными при очень сложных зависимостях, включая нелинейные.

— Э-э, — беспомощно протянула Вика, — кто-нибудь еще хочет чая?

— Погоди, — отмахнулся Стручок и посмотрел на Зою, — а то мысль уйдет. Ты готова работать с многомерными массивами данных, серьезно?

— Конечно. Я писала диплом на тему «Топологические расчеты в энмерном пространстве», так что хорошо в этом разбираюсь. А еще я специалист по теории хаоса и нелинейным процессам, если это вдруг пригодится. Но пока не очень представляю, как нужно вывернуть наши данные, чтобы всем этим воспользоваться.

Стручок повозил пальцем по краю блюдца:

— Знаешь, я читал, что есть системы, которые умеют сами обобщать заранее неизвестные данные, определять для них группы и затем классифицировать информацию, поступающую на вход.

— Ты не помнишь, как они назывались? Хотя бы примерно?

— Не помню. Это попалось мельком, где-то в иностранном журнале.

— Интересно, какие принципы они там использовали?

— А вот это я запомнил, потому что удивился их подходу. Их методика работы с большими данными задействовала отображение этих данных на конформное пространство. Вся соль в том, чтобы подобрать соответствующую размерность этого пространства и однозначный принцип отображения на него данных.

— Погоди. Но тут возникает несколько вариантов. Если отображаем пространство той же размерности, получается аффинное преобразование, так?

— О, аффинные! Мы их проходили по геометрии! — вдруг встрепенулась Вика, услышав хоть что-то знакомое.

— Как одна из возможностей, — кивнул Стручок.

— А если размерности не совпадают, мы вынуждены переходить…

— …да, тогда уже — к проекциям, и при условии…