Обретение стаи

Официальное название организации было длинное и нескладное, поэтому даже сотрудники ее называли проще — Контора. Пришлая инспектриса не обманула — им и правда требовался подготовленный программист, так что попасть сюда оказалось несложно. Руководила здесь леди-босс Маргарита Николаевна, немолодая и решительная женщина приятной внешности. Сотрудники ее не то чтобы боялись, но спорили с ней только в самых крайних случаях, поскольку «воля у нее несгибаемая, а пробивной силы на троих хватит».

Не зря говорят «ты не становишься старше, просто вокруг все больше людей моложе тебя». Времена, когда Торик был самым молодым в отделе, незаметно ушли в прошлое, и уже здесь все остальные сотрудники оказались чуть моложе его. Начальника отдела, Матвея Смирницкого, все почему-то называли просто Матвейка. Долговязый и худой, спокойный до меланхоличности, он, тем не менее, умел быстро принимать решения и отстаивать то, во что верил, или что полагал правильным.

Еще в комнате сидели два техника — Дима Мухин и Витя Дворков. Когда отдел фотографировал корреспондент из газеты, коллектив смотрелся довольно комично. В центре — долговязый Матвейка с философским взглядом библейского старца. По левую руку от него — почти такой же высокий и худой Витя, недавно вернувшийся из армии, а потому коротко стриженный, а по правую — очкастый коротыш Дима, матерый кавээнщик, острый на язык и со злым взором.

Сейчас Матвей пришел откуда-то с озабоченным выражением лица и негромко, но четко спросил:

— Контрольщики жалуются: опять нет доступа ко второй базе. Версии есть?

— Им, гагарам, недоступно… Им вчера не дали доступ! — картинно продекламировал Дима, но потом посерьезнел: — Я вчера не работал с базами.

— Ой! — Витя вдруг прикрыл рот ладонью. — Точно же! Сейчас сделаю.

Матвейка вздохнул и страдальчески поднял глаза к потолку. А Торик улыбнулся и подумал, какие они славные ребята. Может, здесь наконец он найдет «своих»?

* * *

Дальше — больше. За стеной работали две девушки-инспектрисы и их грозный начальник. При всей неспособности Торика к запоминанию лиц, начальник с первого же взгляда показался ему знакомым.

— Руслан, ты, что ли?

— Во-первых, не «ты», а «вы». Тот факт, что мы когда-то учились на одном потоке, не дает вам никакого права не проявлять ко мне должного уважения, а во-вторых…

«Во-вторых» как-то сразу стало для Торика совершенно неинтересным. Он и так не любил навязываться, а уж если человек так себя позиционирует, хорошего ждать не приходится. Кроме того, в воздухе сразу повеяло противно-зудинским.

— Ладно, я понял.

— Ну вот и чудненько.

Больше они не общались.

Зато Аделаида, одна из инспектрис Руслана, к ним часто захаживала — попить чайку или просто поболтать. В ее внешности чудилось что-то ведьминское — то ли из-за пронзительно черных глаз, сиявших на узком, впалом лице, то ли из-за странного звучания ее голоса — негромкого и невысокого, но при этом легко перекрывавшего любые шумы. Таким голосом можно рассказывать сказки. Или творить заклятья. Говорила она как бы даже не с тобой, а так, в пустоту, иногда бросая по сторонам острые до пронзительности взгляды:

— Кошка вчера пришла. Наша. А с ней еще одна. Не наша. А может, кот. Смотрит на меня, глаза больш-шие, греш-шные…

Торику сразу представлялась то черная кошка, что приносит несчастье, то булгаковский кот Бегемот. В одну из пауз, когда Аделаида отрешенно размешивала чай с таким видом, будто мешает в котле колдовское зелье, Торик спросил:

— Ада, чем занимаешься в свободное время?

Ожидал, что она расскажет о книгах или о музыке, может быть, о макраме или вязании, но она смутилась, будто он застиг ее врасплох, и сказала только:

— Ну, так… поколдовываем помаленьку.

— Как?! — он просто не ожидал такого ответа.

— Ну вот ТАК. — И уперлась в него невыносимо черными глазами.

Торик невольно отпрянул.

— Ада! Кончай свои штучки! Непуганого нашла? — вдруг строго сказал сидевший рядом Матвейка. — Сейчас напугаешь его, ценный сотрудник уйдет, и с кем мне тогда работать?

* * *

Зоя долго сомневалась. С одной стороны, страшновато и неуютно уснуть и оказаться беспомощной в чужом доме. Да, Торик был ей симпатичен и во многом созвучен, но все равно мало ли что? Опять же, электричество и мозг: кто знает, какие могут быть последствия? С другой стороны, глупо годами исследовать файлы и данные, относящиеся к иному, нездешнему миру, нащупывать математически его контуры, но даже не попробовать заглянуть в этот мир самой. Вероятность, что мир ее впустит, ничтожно мала, но есть. В итоге она все-таки решилась.

Торик суетился, будто в первый раз: несколько раз поправлял коробку с прибором, приготовил электролит, потом нечаянно опрокинул чашку с ним, хорошо хоть ничего не замкнулось, но электролит пришлось делать заново.

Чуть потемнел Зоин уверенный серый взгляд, на самом дне которого притаился страх. Никто из них не догадывался, с чем это может быть связано, а сама она не рассказывала. Но страх разъедал ее, он мешал ей жить.

— Мне не мешать? Уйти к себе? — чутко уточнила Вика, бродившая поблизости: ей было любопытно, что получится.