Обретение судьбы

— Маленькая! Сюда!

Развернувшись, Ратха бросилась на знакомый голос и едва не вскочила на голову Фессраны. Пастушка пихнула ее вперед.

Земля ушла из-под лап Ратхи. Вода ударила ее в грудь и вцепилась в лапы, увлекая по течению. С громким плеском Фессрана плюхнулась рядом.

— Где Такур?

— Не знаю.

Ратха коснулась лапами дна, течение потянуло ее за бока. Вода окрасилась цветом пламени, бушевавшего на берегу. Пепел сыпался в ручей и с тихим шипением умирал в воде.

Ратха безвольно скатилась по небольшому порожку в более широкую часть ручья, больно ударившись боком о камень. Фессрана скользнула следом за ней, и они поплыли, держа головы над водой. Впереди виднелось стадо пестроспинок, которые брели по каменистому броду, сверкая мокрыми боками.

Рядом с Фессраной в ручей свалилась горящая ветка, но пастушка в последний момент успела отвернуть в сторону, а ветка с шипением утонула.

Ратха плыла впереди Фессраны, яростно работая лапами, удерживая голову на поверхности. Потом ее когти царапнули по камням, и она нащупала лапами дно.

Ратха с трудом встала, догнала бредущих по ручью пестроспинок и побежала между ними. Фессрана осталась с лошадьми, и Ратха увидела, как еще одна пастушка обогнала ее, помахав мокрым хвостом на прощание.

За мелководьем ручей сужался, с усилием пробираясь среди скал и камней.

Ратха карабкалась по источенным водой камням, то и дело поскальзываясь на мхе и водорослях. Следуя вниз по течению, она постоянно встречала других членов племени, которых не было на лугу во время удара молнии.

Седые старцы, перепуганные однолетки и усталые матери с пищащими котятами в пасти плыли и брели за хмурыми пастухами, а ненасытный огонь пожирал лес за их за спиной. Рыжие клочья огня трепетали на соснах, выстроившихся вдоль берега ручья, ползли по веткам над головами племени.

Воздух потемнел от золы, огненный ветер сушил глотки, и без того саднящие от беготни за стадными.

Ратха подогнула лапы и всем телом погрузилась в воду, оставив на поверхности одну макушку. Взбаламученная глинистая вода коснулась ее губ, потянула за усы. Ратха отдалась течению, лишь изредка пуская в ход ноющие лапы, чтобы перебраться через камни или крепче вцепиться когтями в илистое дно, когда ручей несся через пороги.

Постепенно ручей сделался шире, а течение все быстрее несло усталых пловцов и их стадо от огня. Воздух над водой стал холоднее, и Ратха с наслаждением вдыхала его обожженными легкими. Она больше не могла разглядеть впереди стадо трехрогих.

Вскоре Ратха заметила, что проплывающие мимо нее тела движутся как-то безвольно, полностью отдавшись на волю течения. Испугавшись, она повернула к берегу, но поток был слишком силен, а берега превратились в высокие глинистые откосы.

Алый диск солнца сиял сквозь серую пелену, висящую между деревьями, окрашивая воду в цвет крови.

Ратха поняла, что тонет. Ее пасть была полна воды. Она с усилием подняла голову и закашлялась, отплевываясь. Течение с легкостью перебросило ее через каменный порог и швырнуло в бурлящий водоворот, который с радостью закружил свою добычу. Новый и еще более сильный поток выхватил ее из воронки.

Оглушенная и ослепшая, Ратха смутно почувствовала, как чьи-то зубы вцепились ей в хвост, рванули — и поволокли против течения. Она беспомощно барахталась на боку, потом пасть ее сама собой открылась, язык вывалился, и в глотку хлынула вода.

Ратха ударилась боком обо что-то твердое и почувствовала, как песок царапает ее мокрую шерсть, а ее саму грубо волокут на берег. Чьи-то носы и лапы перевернули ее на живот. Все тело ее содрогалось в конвульсиях, ее мучительно рвало водой. Потом она снова повалилась на бок, мир угас в ее глазах, и Ратха провалилась во тьму.

5

Песчинки защекотали Ратхе нос. Она проснулась и чихнула, подняв маленькую песчаную бурю в логове, отчего расчихалась еще отчаяннее, потом стукнулась головой о низкий потолок и посмотрела в сторону выхода.

В отверстии, на фоне ясного голубого неба и свисающих ветвей виднелась четырехпалая нога. Нога пестроспинки. Вот она чуть передвинулась, сбросив в нору новую порцию песка. Ратху осыпало с макушки до лап. Она зажмурилась и поморщилась. Затем в отверстие влезла узкая морда, и влажный черный глаз уставился на Ратху.

Глаз моргнул, а морда фыркнула.

Снаружи неслись топот и крики. Голос Такура звучал громче всех.

— Фессрана, отведи своих пестроспинок от берега! Они ходят прямо по нашим норам!

Морда пестроспинки тут же исчезла, а за ней скрылась и нога, на прощание осыпав Ратху щедрой порцией песка.

Ратха выползла из норы и отряхнула голову, поведя ушами. Стоя на теплом зернистом песке, она прищурила глаза от утреннего солнца.

Птицы весело перекликались в ветвях у нее над головой, река вторила им, проносясь мимо берега. Ратха повернула голову и лизнула спину. Жесткая свалявшаяся шерсть царапнула ей язык. Пришлось зубами выкусывать комья глины, запекшейся в подшерстке, и быстро-быстро двигать языком, чтобы не чувствовать противного вкуса застарелой грязи.