Обретение судьбы

— Меоран! — крикнул Такур. — Ненависть порождает только ненависть. Пусть старые тропы порастут травой. Если ты прогонишь ее, то скоро пожалеешь об этом. Мне нужен еще один пастух в помощь. Котятам Черфана нужен наставник. Хватит нам вражды с Безымянными. Зачем наживать новых противников?

Меоран поднял лапу и указал на Ратху.

— Это не моя ненависть, пастух. Она сама выбрала путь, по которому будет идти. Посмотри на нее!

Ратха стояла, дрожа всем телом, стараясь подавить ярость, бурлившую в глубине ее существа, пытаясь в самом деле стать той самой скромной пастушкой, какой ей хотелось бы предстать в глазах Меорана. Но все было бесполезно. Она знала, что голос, который так часто лгал, теперь говорит правду.

Дело было в ней. Даже не в ней самой, а в чем-то внутри нее, в чем-то, что горело ярче Красного Языка. Ратха не хотела носить это в себе, ибо оно хоронило все ее мечты, все ее надежды вновь соединиться со своим народом.

Но у нее не было другого пути.

— Меоран прав, — глухо прорычала Ратха. — Я сама выбрала свой путь. Не Меоран сделал меня отверженной, а я сама! — Она вскинула голову. — Я говорю это словами сейчас, чтобы не говорить кровью завтра! Я ухожу. Береги свой народ, Меоран.

С этими словами Ратха повернулась, проглотив последние слова и голод, судорогой скрутивший ее желудок. Она еще успела увидеть боль в глазах двух своих друзей, но в следующее мгновение была уже далеко от них, со всех лап несясь вниз по каменной плите.

Ратха слышала, как Фессрана вскочила и бросилась за ней, но лишь помчалась быстрее. Потом она услышала за спиной частое дыхание подруги и ее громкий крик:

— Ратха, если ты не остановишься, я свалю тебя, как пестроспинку!

Ратха замедлила свой бег и остановилась.

— Возвращайся, Фессрана. Меорану нужен каждый пастух, — сказала она.

— Он неправ! — закричала Фессрана, и ее глаза стали дикими от отчаяния. — Ты нужна нам! Клянусь, я пущу ему кровь за то, что он сделал!

— Нет! — прошипела Ратха. — Меоран ничего не сделал, Фессрана. И он прав. Неужели ты ничего не поняла? Вы выжили только потому, что оставались вместе, под водительством одного вожака. Но меня отравил Красный Язык, он заставил меня хотеть того, к чему я не предназначена, и чего никогда не смогу достичь. Ты свободна от этого яда, Фессрана. Возвращайся к Меорану, слушайся его во всем, и твой народ будет жить!

— Ратха!

— Возвращайся, Фессрана, — мягко попросила Ратха, дотрагиваясь до подруги лапой. — И скажи Такуру, что я простила его.

Затем, не дожидаясь ответа Фессраны, Ратха бросилась бежать, оставив ту позади.

Тьма обступала ее со всех сторон, скрыв даже звезды над головой, а Ратха все бежала и бежала, и ей казалось, будто она несется прямо в пасть какого-то грозного чудовища, пришедшего поглотить ее.

13

Ратха убежала на границу племенных угодий.

Здесь, среди деревьев на берегу ручья, она выкопала себе берлогу и стала жить одна. Часто, охотясь на землероек и голохвостых, она слышала шум битвы, доносившийся со стороны луга, и пронзительный визг пастухов и разбойников. Каждый раз Ратха поворачивалась спиной к этим воплям и уходила охотиться в другое место, ибо с одинаковой силой ненавидела обе враждующие стороны.

Ратха не сомневалась, что отныне все члены племени будут ее избегать, а друзья побоятся разыскивать ее, чтобы не навлечь на себя гнев Меорана. И она не позволяла себе надеяться на то, что Такур и Фессрана когда-нибудь придут к ней, ибо не хотела подвергать их опасности.

Она часто думала о том, чтобы снова отправиться странствовать, окончательно превратившись в одиночку, не имеющую ни семьи, ни народа, ни территории. Сколько неизведанных земель лежало за землями племени и еще дальше, за озером, где обосновались Безымянные!

Однажды она даже взобралась на горную вершину и увидела сверкающую синюю полосу в том месте, где земля встречалась с небом. Незнакомые дикие, запахи, которые нес с собой ветер, пробуждали в ней желание отправиться в дальнее путешествие в сторону горизонта.

Ратха знала, что очень скоро уйдет. Ее больше ничто не удерживало в этом месте, пропитанном болью и воспоминаниями. Свободная и одинокая, она побежит по новым холмам и долинам, увидит зверей, которых даже Костегрыз никогда ей не показывал, а может быть, если будет бежать очень быстро и заберется достаточно далеко, то сумеет даже сбежать от своих воспоминаний.

Однажды утром, вернувшись с ночной охоты, Ратха увидела, что кто-то ждет ее у входа в логово.

Такур.

У Ратхи перехватило горло. Она так мечтала увидеть его, но теперь, когда он сидел перед ней и смотрел ей в глаза, она вдруг растеряла все слова.

Такур опустил голову и толкнул носом что-то, лежавшее возле ее лап. Когда он поднял морду, нос у него был весь красный. Ратха принюхалась, и чуть не захлебнулась слюной, ибо этой ночью ей не повезло с охотой. Такур принес ей половину печени, такой свежей, что с нее капала кровь. Ратха не решилась спросить, чего стоило ему раздобыть такой кусок.

— Меоран узнает, — сказал Такур, поймав ее взгляд. — Наверное, мне придется за это поплатиться, но это мой выбор, однолетка.