Обретение судьбы

Два дерева рухнули верхушками друг к другу, стволы их были полностью скрыты огнем, пожиравшим еще стоявшие сосны. Два объятых огнем ствола образовали неприступный барьер, отрезавший Фессране дорогу к лугу. Единственный путь к спасению лежал между двумя кронами, однако их плотно переплетенные ветки представляли собой зловещую сеть, которую предстояло прорвать, чтобы выбраться наружу.

Ратха высоко подпрыгнула, пытаясь разглядеть Фессрану. Она увидела, что ее подруга, сжавшись в комок, сидит за огненной стеной на клочке травы, еще не тронутой всепожирающим пламенем. Ратха даже услышала ее надсадный кашель.

Не раздумывая, Ратха бросилась в лабиринт горящих ветвей, слепая ярость помогла ей прогнать страх. Она впилась зубами в кору, и кипящая смола обожгла ей язык.

Не чувствуя боли, не замечая пляшущего вокруг пламени, Ратха перегрызала мелкие ветви и ломала крупные. Вскоре пасть ее окрасилась кровью, расцарапанные лапы покрылись ожогами, но она снова и снова, как безумная, бросалась на горящую преграду. Затем, совершенно неожиданно для себя, она вдруг очутилась по другую сторону барьера.

И тут она оцепенела, недоверчиво глядя перед собой. Фессрана все так же сидела на траве, со всех сторон окруженная пламенем, но в пасти у нее была зажата горящая ветка. Пастушка в ярости тыкала факелом в огонь, пытаясь прогнать его прочь!

«Глупая! — сердито подумала Ратха. — Мой питомец не боится сам себя!»

— Фессрана! — взвыла она, и знакомая морда, с зажатым в зубах факелом, повернулась к ней. Напружинившись, Фессрана прыгнула к Ратхе. Огонь лизал их с обеих сторон, опаляя шерсть и прожигая кожу.

— Дура! Сумасшедшая! — рявкнула Ратха, даже не дожидаясь, пока они выберутся из огня. — Брось его к остальным!

Но Фессрана только раздвинула губы, показывая зубы, впившиеся в ветку. Ратха попыталась вырвать факел у нее из пасти, но Фессрана увернулась и отбежала в сторону. Затем остановилась и оглянулась на Ратху.

— Возьми еще одну ветку и беги за мной! — процедила она, не разжимая зубов.

Ратха молча уставилась на подругу. Сила Красного Языка вновь пробудилась в ней. Ратха ничего не могла с ней поделать. И еще она знала, что эта ночь Может закончиться только смертью, ибо от Меорана не укроется, куда и зачем уходила Фессрана.

И тогда Ратха опустила голову, признавая свое поражение.

Не сводя глаз с Фессраны, она схватила зубами горящую ветку и отломила ее. Сердце ее невольно забилось чаще. Возвращение питомца наполнило ее ликованием, путь и с оттенком горечи.

Фессрана уже убежала вперед, высоко неся свой факел. Ратха последовала за ней.

14

Гроза ушла дальше, оставив после себя горящие деревья. Ратха и Фессрана стояли на дальнем берегу ручья, догадавшись, что вода остановит продвижение пожара. Ратха воткнула свой факел в мягкую глину. Фессрана по-прежнему держала свой в зубах.

Потрескивание горящих веток вторило могучему реву лесного пожара. За вихрями искр, вздымавшихся вверх, стало проглядывать серое небо.

Ратха набрала кучу веток, ибо по прошлому опыту помнила, что их факелы скоро прогорят. Танцующие отсветы пожара пробегали по мокрой траве, так что казалось, будто она колышется, и Фессрана то и дело с тревогой крутила головой из стороны в сторону. Ратха прижалась боком к подруге и почувствовала, как та дрожит.

Сама Ратха испытывала странное спокойствие.

— Меоран не придет, — прошипела Фессрана. — Нам придется самим искать его! Мне надоело ждать здесь, и Красный Язык ест деревья совсем близко от нас.

— Он придет, пастушка, — ответила Ратха. — Как только он узнает, что ты отправилась искать меня, он сразу же бросится по твоему следу.

— Пусть же поторопится! — прорычала Фессрана, не выпуская из зубов свою ветку.

Трава вновь всколыхнулась, и на этот раз Ратха услышал а звук шагов. Тень упала на траву, и Фессрана сделала выпад своим факелом. Запах, казавшийся незнакомым из-за примеси едкого страха, ударил в нос Ратхе.

— Такур! — закричала она, и Фессрана застыла на месте. Такур сидел в темноте, сердито глядя на обеих кошек.

— Опусти свой факел, пока я не отобрала его у тебя, — рявкнула Ратха на Фессрану. — Лучше отдать Красный Язык пестроспинке, чем тебе, и то больше проку было бы! Опусти факел, я сказала!

Фессрана послушалась и воткнула пылающую ветку концом в глину, рядом с факелом Ратхи.

Такур пополз в круг света, голова его была высоко поднята, живот волочился по земле. Прижимая уши к макушке, он оскалил клыки и заговорил:

— Я все время боялся, что ты снова найдешь своего питомца, — он обращался к Ратхе. — Меоран идет сюда, и все племя вместе с ним. Когда он услышал про удар небесного огня и заметил исчезновение Фессраны, он сразу все понял. — Такур помолчал, переводя дыхание. — Бегите, бегите скорее! Бросьте свои факелы и убегайте! Ратха, однажды ты сумела убежать от Меорана, ты сможешь сделать это еще раз! Бегите!

— Нет, Такур. На этот раз он не успокоится так легко, как тогда. Меоран будет охотиться на нас до тех пор, пока не пустит нам кровь, — тихо ответила Ратха.

Такур одним прыжком бросился к ней, глаза его сверкали от гнева и боли.