Обретённое наследство

– Она не захочет, – буркнула Мари, направляясь в сторону детской комнаты.

Пабло, придерживая за плечи Розиту, повел ее к выходу, приговаривая:

– Ничего нельзя загадывать, моя дорогая. Вы не обидитесь на меня, если домой вас отвезет Гвидо? Завтра я замолю свои грехи. Я принесу моей розочке такой подарок, что она сразу сменит гнев на милость.

Что Соня отметила мимоходом, так это собранность и невозмутимость своих товарищей. Они складывали вещи, как будто собирались на небольшую прогулку, а не на полную опасностей поездку. Как им удастся выехать из города? Не пошлют ли за ними погоню?

– Нож! – причитала Анхела. – Куда подевался мой любимый острый нож? Рохерио наточил его лишь сегодня утром!

– Потом найдешь свой нож, – успокаивал ее Жан. – Режь тем, что есть под рукой!

Вскоре у дверей остановилась карета и с козел ее соскочил Риччи.

– Собрались? Я довезу вас до окраины города. Парни скажут, если кто будет спрашивать, что я повез домой Розиту, как и положено любящему жениху.

Соня села в карету, и Мари протянула ей сверток с Николо. Малыш даже не проснулся в этой суматохе, зато заливался плачем сын Долорес, так что Пабло заметил своему управляющему:

– Бенито, разберись с этой негодяйкой Долорес, когда она придет. Запри ее в той каморке без окон, я вернусь, решу, что с ней делать… А пока возьми ребенка на руки, что ли! Или пусть Анхела возьмет. Неужели никто не слышит, что ребенок плачет?!

Соня понимала, что Пабло нервничает. Их сборы на ночь глядя на посторонний взгляд выглядят более чем странно.

– Может, лучше нам выехать утром? Пораньше. С рассветом, – проговорил, ни к кому не обращаясь, Жан.

На что Пабло хмуро ответил:

– Чем больше времени вы промедлите с отъездом, тем меньше шансов на спасение останется. Между прочим, у вас у всех. В пяти лье от Барселоны у меня есть маленький домик. Часть наследства тетушки. Я не стал его продавать, потому что прежде в нем жила одна старушка – бывшая тетушкина компаньонка. Недавно она умерла, а у меня все руки не доходили им заняться. Однажды я посылал Бенито со служанкой, чтобы навели в доме порядок, а больше ни разу никто из нас там не был.

Карета удалялась от Барселоны не слишком быстро, но достаточно для того, чтобы вероятность погони уменьшалась с каждым лье.

– От наезженного тракта нам придется сделать небольшой крюк, – проговорил Пабло, – но, думаю, это и к лучшему. Если монахи организуют за вами погоню, авось благодаря этому потеряют ваш след.

– Меня беспокоит только одно: чем кормить Николо?

– Эту ночь пусть пьет козье молоко, а потом, когда утром выедете на тракт, через десяток лье будет деревня под названием Фобен. Там скорее всего и найдется кормилица. Но поскольку ехать вам далеко, лучше потихоньку от кормилиц малыша отучать.

– Он же совсем маленький, – сказала Соня, – а вдруг начнет болеть?

Жан согласно кивнул:

– Может, но разве у нас есть выход?

– Если бы вы захотели его оставить, я бы воспитал его как родного сына, – заговорил Пабло.

Он вопросительно взглянул на Соню, но та отрицательно покачала головой. Что же это получится: при первой же трудности отказаться от приемного сына?!

Вдвоем с Жаном Пабло подогнал к двери дома карету, и в самом деле на вид не слишком приглядную. Но когда Соня открыла дверцы, она увидела, что карета достаточно вместительна, с широкими крепкими сиденьями, на которых по необходимости можно даже спать.

Мари с Анхелой стали носить вещи, которых опять набралось предостаточно.

– Мы прожили в Барселоне всего два месяца, – говорила удивленная Соня. – Прибыли на судне, можно сказать, с пустыми руками, а уезжаем опять с кучей вещей.

– Лишь бы не наоборот, – посмеивался Жан, ставя за сиденье бережно обернутый полотном Сонин портрет кисти Пабло Риччи.

Домик, в котором недавно жила тетушкина приятельница, подошел беглецам как нельзя кстати. Нашлись даже дрова в небольшом сарайчике.

На шум вышла какая‑то женщина в таком же доме поодаль, но Пабло, подойдя, поговорил с ней, и та закрыла дверь. А в крошечном окошке вскоре погас и свет.

– Я сказал соседке, что мои друзья переночуют здесь одну ночь, поскольку на дороге опять пошаливают разбойники. Она утверждает, что это так и есть. Мол, кое‑кто с ними уже столкнулся и утверждает, что это Пройдоха Робер. Он ушел из дома якобы в город искать работу, а больше никто его не видел, потому что он примкнул к шайке лесных братьев и домой не появляется. И вроде родители от него отреклись.

Пабло не только показал им полузаброшенный колодец, но и помог распрячь и напоить лошадь. Принес дрова и сбросил их у очага.

На вопрос Сони, почему Риччи не взял для сопровождения кого‑то из слуг, он ответил:

– Чем меньше свидетелей, тем лучше. – Правда, помедлив, он уточнил: – Я виноват в том, что Лоло совершила ЭТО, я и должен отвечать. Если ко мне придет инквизиция…

Княжна испуганно ахнула, и Пабло постарался ее успокоить: