Обрезок жизни

Когда Галактион уже уходил, Борис словно бы опомнился.

– Слушай, я рад, что смог помочь, но это как-то мелко…

Галактион вопросительно посмотрел на него.

– Ну, я бы хотел ещё чем-то помочь, а то мне это прямо совсем ничего не стоило.

– Ты богат и всё ещё мм… – Галактион скептически посмотрел на маленького человечка, чей возраст с одинаковым успехом мог быть от 26ти до 46ти – молод. Живи, наслаждайся.

– Да на что мне эти деньги? Ты же видишь, как я живу. Меня не деньги интересовали. Ну, вернее, когда я снимал счета, я думал, что именно они-то меня и интересуют, но в тюрьме понял, что это процесс ради процесса. Интерес, драйв.

– Займись чем-нибудь полезным, – сказал Галактион и потянул ручку двери.

– Полезное для одного может быть вредным для другого. Вот, например, зачем тебе этот парень понадобился?

Галактион промолчал.

– Видишь. Я тебе полезное сделал, а парню может быть конец. А у него семья: здесь указано. Трое детей. Но он мне никто, а тебя я знаю. Что тебе ещё нужно?

– Пистолет бы неплохо.

Борис мигом ринулся обратно к компьютеру. Через две минуты он встал и назвал адрес и время.

– Всё схвачено, – сказал он.

– А заказ… Оплачен?

Борис развёл руками, мол «обижаешь».

– Спасибо, – с душой сказал Галактион.

Он потряс руку Бориса, спустился по лестнице окраинной новостройки и расслабленной походкой пошёл по освещённой улице, нырнув в тень двора.

Горький вкус возмездия

Сидеть на лавочке уже стало прохладно. В синем небе висели пухлые кучевые облака. По-осеннему холодное солнце едва грело лицо – остальное тело леденело без движения. Галактион поднялся. Ствол револьвера врезался в пах, он незаметно поправил его через карман пальто. За время, проведённое в тюрьме, его сознание трансформировалось от полной нетерпимости к преступным элементам до готовности самому совершать преступления.

Человек, который его интересовал – Брызгалов, работал в каких-то государственных органах.

Почему-то Галактиона это не удивило.

Он был недавно переведён из Иркутска в Москву, новый офис ведомства на метро Тульской ещё строился, поэтому Галактион «назначил» встречу, о которой тот не подозревал, в тесном переулке между Пятницкой и Большой Ордынкой, где временно расположили офис его ведомства.

Галактион глубоко вдохнул. Приближались сумерки, солнце ушло со стен и подсвечивало багровым только облака. Они, как полыхающие дирижабли, висели над небольшими старинными домиками этого района. Человечка всё не было. Он мог уйти и из другой двери, из старых зданий – бывших частных домов дворян и купцов существует куча выходов. Однако через десять минут Галактион был вознаграждён за терпение.

Из центральных железных ворот вышел человек на тонких ногах, с круглым животом, маленькой головой и жидкими белыми волосами. Несмотря на живот и синий костюм, символизирующий духовную кастрацию офисного или государственного служащего, Галактион узнал его.

Галактион опасался, что тот сейчас сядет в машину или остановится в людном месте и вызовет такси. Возможно, тот обычно и ездил на такси, но была среда: торопиться было некуда, человечек решил выгулять живот. Он перешёл через дорогу и шагнул в переулок. Галактион последовал за ним.

Так как они были в центре Москвы, ни единой мысли, что переулок может быть небезопасен, человечку в голову не приходило. Здесь не случается ничего такого. Где-то тут придумывают как наиболее эффективно вынимать деньги из карманов всех граждан, но чтобы ударить и отнять кошелёк, здоровье или жизнь отдельного человека – никогда.

Звук шагов за спиной человечка не смущал. Он медленно шёл, думая о работе, нервничая при мысли о разговоре с женой, которая опять закатила скандал, найдя царапины у него на плечах и спине, оставленные проститутками из бани. И какого дьявола они не могут найти им проституток со стриженными ногтями?! В следующий раз надо будет чётко сказать хозяину об этом. Что-то свалило его с ног. Мир крутился и гудел, обрушилась резкая боль. Инстинктивно он потянулся к голове, выпустив портфель.

Морщась, он поднял голову и увидел колени в брюках, а затем лицо.

Галактион наклонился, пытаясь поймать плавающий взгляд закатывающихся от боли глаз на луковицеобразном лице. Конечно, никакого узнавания он там не увидел.

– Дай руку, – просипел человечек и поморщился от речевого усилия.

Он так и не понял, что случилось.

Галактион молча смотрел на него. Ненависть не угасла, и он получил огромное удовольствие, ударив того, но это была не та ненависть, на которую он рассчитывал. Перед ним был маленький человечек, занятый своими проблемами. Галактион не мог даже убедить себя, что благополучие этого человечка стоит на его го́ре, на его потерянных десяти годах, потому что то был просто случай. Но узел, который был завязан тогда, мог быть развязан только действием – он уже решил каким.

– Помнишь меня?

Ему самому не верилось, что он произнёс это. Да, было глупо, но ему хотелось так сказать.

– Чего? – ещё оглушённый спросил тот, кривясь от боли.