Обряд

Всё здесь нужно менять. Всё-всё: ложь и прочие пороки так давно проросли в здешних людях, что во многих уже и людского-то почти не осталось. Чудо, что и отчим Натальи, и его окружение, и многие другие знакомые люди, почти не испорчены ни ложью, ни иными пороками. Придётся терпеть. Все эти симуляции, всё то, что Агафья успела пережить на заданиях, и близко не стояло к сегодняшней выставке. И если всё это сумеет найти дорогу на их светлую Землю, уповать останется только на помощь Владыки. «Справимся, — подумала Агафья, задрёмывая. — Мы справимся».

* * *

Владимир проснулся где-то около часа ночи, он ещё не совсем выспался, но что-то выгнало его в явь. Он вспомнил, что хотел проверить, нет ли на Агафье и одежде тех самых элементов, что наводили на Владимира «Стальную волю». Осторожно выбрался из-под одеяла, Агафья не шелохнулась и он, подняв свою и её одежду, удалился в ванную.

Там исполнил все детекторы. Ничего такого, ничего потайного. Тогда надо искать в самой Агафье? Но чтобы обнаружить подобное, Агафья должна не просто бодрствовать, она должна испытывать любую сильную эмоцию. Не во время молитвы же это делать, тогда точно костей не соберёшь. Тогда что? Владимир оставил все детекторы рабочими, через час-другой они сами остановятся, и вернулся в спальню. Вернулся под одеяло и, закрыв глаза, погладил Агафью по руке. Тут же убрал руку, ему показалось, что Агафья отдёрнула свою.

Агафья открыла глаза, поморгала и уселась, глядя на Владимира. Поглядела на свою руку и улыбнулась. Владимир, голова которого уже шла кругом, протянул ей руки, и Агафья придвинулась к нему, усевшись на колени. Поцеловала вначале неуверенно, почти робко, затем смелее. Может, можно было бы ещё остановиться и оттолкнуть Агафью, отвернуться, уйти, но уже не было ни сил, ни желания, другое желание накатило горячей, неодолимой волной и, забрав обоих, сплавило воедино в своём горниле.

Владимир пришёл в себя не сразу, он всё ещё ощущал, как Агафья плавится, подаётся в его руках; она светилась подобно Солнцу, запрокинув голову и едва сдерживая стон наслаждения. Это понимание пришло уже потом, когда детекторы отобразили над головой Агафьи два сложных узора, два тщательно скрытых виграфа, причём таких сложных и защищённых, что и думать нельзя удалить их самостоятельно. Понимание пришло короткой яркой вспышкой и оставило Владимира, у него не было сил ни пугаться, ни что-то подозревать; он мог только лежать, остывая, и ощущать под ладонью, как остывает и Агафья.

— Спите, — шепнула Агафья, погладив его по щеке. И верно, оставаться в сознании стоило огромных усилий. — Всё остальное завтра…

* * *

Где-то в другом месте и другом времени Агата проснулась: вначале ей показалось, что приснилось что-то страшное, но потом осознала, что она словно выбежала из парной бани, из самого жара на мороз. Показалось даже, что изо рта пошёл пар.

Агата посидела, глядя то на часы, то на спящего рядом Владимира, и вновь её словно ледяной водой окатили. Что-то не так. Что-то определённо не так.

Агата подошла к окну и глаза её расширились. Пусть даже за окном был не настоящий город, а имитация, не более, но подобного всё равно не должно быть!

Луна висела над горизонтом. Огромная, медная, жутковатая. А в зените колыхались, плыли и пропадали, тотчас возвращаясь, зыбкие радужные полотна. Полярное сияние.

— Владимир… — голос не сразу повиновался Агате.

Она бросилась к Владимиру и схватила его за руку.

— Владимир!

Он тотчас уселся, протирая глаза:

— Что случилось?

— Посмотрите в окно, — предложила Агата, — и скажите, что видите. Хотела бы ошибаться, но происходит что-то ужасное. Прямо сейчас.

25. Безлюдный город

Владимир проснулся в четверть пятого утра, небо уже светлело на востоке, пусть даже до рассвета ещё далеко. Проснулся, ощущая необыкновенную бодрость, она была сильнее обычной, ярче обычной, при этом он прекрасно помнил, что ещё два раза ночью они просыпались и не могли оторваться друг от друга. Что происходит? Как можно выспаться всего за четыре часа, или сколько оставалось после этого «марафона»?

Агафья пошевелилась и почти сразу же уселась, недоумённо моргая.

— Я выспалась! — призналась она. — Такая странная бодрость! — Она рассмеялась и, притянув к себе Владимира, поцеловала. — Я в душ! — крикнула Агафья уже на бегу. — Сделайте кофе, ладно?

Во даёт! Владимир оделся и, выйдя наружу, первым делом встретился с Натальей, они чуть не столкнулись. И увидел, насколько широки её глаза и велико изумление на её лице.

— Небо! — выпалила она. — Вы видели небо?! Идёмте, покажу!

Она схватила его за руку, Владимир даже опомниться не успел, и повлекла за собой к лестнице.

Когда они вбежали в астрономическую каморку, Владимир и сам увидел. Зыбкие, переливающиеся всеми цветами радуги полотна в зените — полярное сияние. В медленно тающей тьме оно выглядело особенно внушительно. И — тишина вокруг. Обычно к этому моменту просыпались синицы и другие лесные птицы, и их щебетанье предвещало наступление утра, лес здесь в двух шагах. А сейчас было тихо-тихо. И небо, пронзительное ясное небо.