Обряд копья

Когда пришёл Трог, было уже совсем темно, а костёр вовсю горел. Кузнец неторопливо дошёл до огня, сел на бревно рассказчика и вздохнул, оглаживая свою бороду рукой. Он помолчал, потом крякнул, потом ещё помолчал.

— Вот, придумал. Расскажу о том, как нашёл чешуйку дракона. Было это примерно год назад, может быть, за пару десятков дней до цветения. Я шёл по наводке Алеса, он нашёл в пяти днях пути от деревни интересную жилу со стихийным металлом, принёс мне образец, — краем уха я слушал его, хотя и был всё ещё поглощён своими мыслями, но всё же речь идёт о моём кинжале. — Ну и, значится, я пошёл проведать жилу. Пришёл я на место, глядь, а там, ну не может быть жилы никак — глина кругом.

Я зевнул, слушая унылый голос кузнеца. И только проморгавшись, понял, что всё это время смотрел на Старшую Сестру, чей размытый облик случайно нашёл на фоне Красного Облака (крупное космическое газовое облако). Шея окончательно затекла смотреть наверх, и я опустил взгляд на кузнеца.

— Стал я, значит, оглядывать всё кругом в поиске жилы. И, правда, нашёл её у дерева, как Алес и рассказывал. С виду — будто кто-то мелкой медной трухи рассыпал, овальная, а вокруг трава растёт. Ну не может быть жила такой! А вы можете мне поверить, я их за свою жизнь перевидал — не пересчитать! — за спиной рассказчика зевнул Дрек. Да и вообще дети засыпали прямо на глазах, один только Торн смотрел на отца с горящим взором. — Но вот она, прямо передо мной. И вся из стихийного металла. Стал я, значится, копать да ссыпать добычу в телегу. Не билом выбивать, а именно копать металл лопатой — а он рассыпчатый, словно землица. В жизни такого не видывал. И вот, значится, попал лопатой во что-то твёрдое. Достал лопату — а на ней зарубка в палец толщиной, будто топором из стихийной стали рубанул. Короче, оказалось, что вся жила — стихийный шлак, разве что немножко добавлять в сталь можно, но в центре неё лежала чешуйка самого Великого Дракона! Скорой смерти его телу… Этот великий зверь так пропитан стихией, что целую телегу шлака пропитало одной частичкой! Мне б его кость, ух…

Я снова поднял взгляд вверх и увидел Старшую Сестру. Несколько секунд я тупил, не понимая, а потом до меня дошло. Луна разгоралась красным светом! Я поперхнулся, тяжело закашлялся, упав на спину, и прямо в лицо подошедшему мне помочь Торну заорал.

— ЧУЖИЕ! ЧУЖИЕ ИДУТ! ОГРОМНЫЙ ЧУЖАК И ДЕСЯТКИ ЧУЖИХ! ЧУЖИЕ! …

— Тихо ты, не ори, задремал, небось, вот и привиделось! — заткнул мне он рот, поморщившись, и вытерев лицо от моей слюны.

Я вытаращился и ткнул пальцем вверх, громко мыча. Сияние уже разгорелось, заливая всё вокруг красным свечением, в стороны от алой луны потянулись полосы света, которые скоро превратятся в вид другого мира. Все подняли глаза вверх, и их смех тут же оборвался. Второе сияние подряд — это серьёзный знак.

— Кто кричал? Где чужие? — прошелестел спокойный, но серьёзный голос Дрима.

— Я. Я кричал. Я сегодня утром сон видел, где во время сияния пришло много чужих во главе с огромным чужаком, который был ростом с небольшое дерево.

В ответ на мои слова Дрим посуровел, его лицо покрылось злыми морщинами, в которых уже угадывались звериные очертания, всё же он близок к познанию стихии, а значит, и зверь в нём уже почти проснулся. Но потом он повернулся направо.

— Алес, проверь, — и тот расплылся в воздухе, будто морок. — Арен, ты правильно сделал, что сказал о сне, но если не подтвердится, получишь розог за панику в деревне.

И правда, на мой крик собрались вообще все, вооружённые, напуганные, злые. Ко мне подошла моя мама, чья алая шевелюра светилась в свете луны особенно сильно, ещё и искры её стихии то и дело тревожно срывались в воздух.

— Он не виноват, Дрим, его бредит от растущего горшочка стихии, наверное, ещё один приступ, — заступилась передо мной мама.

— Нет, мама, там был папа, — моё горло сдавило тяжёлым спазмом боли, отец снова появился, и он был совсем рядом, показывая мне пальцем на запад. И я вытянул туда же руку. — Он и сейчас тут, показывает вон туда.

— Да что несёт этот несносный мальчишка, — разозлился кто-то в толпе. — Вчера охотники обследовали всё на сотню километров вокруг, ища Алема, ни следа чужих не было.

— Верно! Я лично был у Расколотой скалы — там было всё тихо, звери не беспокоились, — Дене указал пальцем в ту же сторону, куда и я. — Всыпь ему розог, Дрим, и пошли спать.

И ему уже протянули розги, отчего я весь сжался от свежих воспоминаний. Дрим уже шагнул ко мне, чтобы исполнить наказание.

— Звери пропали из леса, готовимся к бою! — прорычал запыхавшийся Алес. Он появился словно из воздуха прямо между мной и Дримом.

— Проверь направление Расколотой скалы, — тут же сориентировался Дрим. — Кто, говоришь, должен прийти?

— Чужак, огромный, как три Виры вставших одна другой на плечи, — Вира была тут и хмыкнула. — И толпа шире нас всех, стоящих перед ними.

— Чужие… — с выражением выругался кто-то.