Обряд копья

Торн раздавал со стандартной позиции, с которой начинали после попаданий. Он ловко пнул, и Лима смогла забить четыре оборота, чем догнала нас.

Следующую раздачу Дрек уложил в шесть оборотов. Больше пяти — считалась серебряной костью, и очки удваивались, так что Дрек с Иварой одной подачей вырвались вперёд с двенадцатью очками. И после них вышел мёртвый круг, никто из ребят не смог попасть.

Когда Ивара уложила вторую серебряную кость, все уже сдались. Лишь я не терял азарта помочь Нике забить её первую золотую кость — в четыре цветения это было бы большим достижением! Так что, не теряя азарта, я смог забить кость на четыре, чем взял нам второе место. А потом снова прошёл мёртвый круг.

Дрек забил третью подряд в их команде серебряную кость, сразу на семь оборотов! Да они в ударе! Три серебряных кости за игру — это уже замечательный матч, они вдвоём отплясывали, празднуя победу, тридцать четыре очка, такое уже никому не перебить.

Сердце ходило ходуном, когда я переложил кость на стартовую раздачу. Я уверенно кивнул девочке, и та отошла подальше, готовясь забить золото. По её сжатым кулачкам, я видел, что она умрёт, но выдаст свой лучший крут! Чёрт! Перенервничал, попал неудачно, отчего подача закрутилась!

Я уже расстроенно топнул, но Феня смогла отбить кручёный в противоход — такие обычно просто падали на землю. И! Она выдала идеальный крут!

— Раз! — громко закричали ребята, воодушевлённые удачным крутом.

— Два! — уже было очевидно, что кость летит ровно в лунку, вопрос был только докрутится ли кость, не упадёт ли висяком.

— Три! — на этом я затаил дыхание, моя чуйка говорила, что кость точно докрутится.

— Четыре!

— Пять!

— Шесть! — тут уже все кричали хором, кость точно сделает десять оборотов, может, и больше!

— Семь!

— Восемь!

— Девять!

— Десять! — рёв поднялся такой, что уши заложило, а я горло сорвал.

— Одиннадцать! — ликование такое, что даже взрослые сбежались посмотреть на матч.

— Двенадцать! — энергия удара закончилась, и кость встала прямо перед лункой, закачавшись.

Толпа затихла, глядя на кость. Сейчас решалась судьба всей игры. После такого крута никто уже не захочет сегодня играть. Попадёт, и мы победили, промажет, и победит Дрек с Иварой.

— Тринадцать! — крики и ликование! Кость попала!

Я подбежал к Фене и стал её подбрасывать, подбежали остальные ребята, все хотели прикоснуться к новой легенде! Девочка в третьей своей игре забила золото на тринадцать оборотов! Безоговорочная победа! Сегодня Феня будет собирать костёр, а я буду ей помогать.

Остаток дня она стояла со мной, отбивая палки и мелкие камушки палкой. И никто не жаловался, что мы оба стоим бессменно, новая игра неожиданно захватила ребят до самого вечера, мы обсуждали золотую кость, на тринадцать случались не чаще раза в несколько лет! А чтобы её забила самая младшая, такое вовсе не случалось на моей памяти! На радостях я даже думал дать девочке подержать кинжал, но решил, что нельзя нарушать легенду про то, что я клялся не давать его никому. Да и порежется она…

Примерно в середине дня я понял, что мне не удобно держать кинжал прямо, и я ухватил рукоять обратным хватом. Показалось даже, что лезвие стало частью руки, до того ловко я стал отбивать палки, но мелкие камушки всё ещё были мне недоступны — то и дело они больно попадали по телу, особенно больно было, когда Дрек попал мне прямо в лоб, он тут же подбежал извиняться, перепуганный.

— Извини, пожалуйста, я случайно! — чуть не плача, запричитал Дрек.

Я же, смаргивая слёзы боли, держась за лоб, покачал головой.

— Ничего, Дрек, бывает, — а проморгавшись, сказал. — Продолжаем!

Глава 8

Вечером мы вдвоём готовили костёр, причём я сам не сделал ничего, лишь объяснял Фене, а та уже складывала розжиг и шалаш над ним. И делала она это весьма ловко, будто долго готовилась. Младшим не доверяют обычно такое дело, разве что, если золотую кость положили.

Сегодня очередь рассказчика была за Торном. И мы не ждали особо интересной истории, он был хорошим кузнецом, и на охоту он ходил регулярно, но пониманием стихий он не интересовался, его тянули к себе только металлы и особые кости. Впрочем, в этом он был лучшим, что никто не отрицал, но для детей такое было скучно.

По своему обыкновению Трог ещё и запаздывал, так что мы даже не стали дожидаться кузнеца, чтобы разжечь огонь. Почётная обязанность снова досталась Фене, и никто не возражал — золотая кость в четыре весны, о таком многие мечтали. Я же вовсе был рад за подопечную, считая, что без меня она бы ни за что не взяла свой трофей — никто бы просто не доверил ей сложный удар с большого расстояния.

Девочка, высунув язык от усердия, пыталась высечь искру из кремня, вокруг темнело, дети приглушённо болтали о какой-то ерунде. А я снова вернулся к мыслям о духе отца и о Алеме. Что-то не давало мне покоя, какая-то очень важная вещь, что-то, что, казалось, могло бы пролить мне свет на многое сразу. Глаза сами собой поднялись к небу, глядя в никуда.