Обряд (СИ)

Служанка торопливо ушла, оставив ведьму одну наедине с тяжелыми мыслями. Вдруг смерти alere связаны с этим странным Обрядом, который не только помогает душам соединяться, но, как ощутила Ведара и на себе, иногда ломает жизни? Ей очень захотелось поковыряться в том, как проходит это действие и после сегодняшнего ужина она сразу отправиться в храм этой чудесной богини, вряд ли тамошние жрицы откажут ей в любезности побеседовать. Что-то здесь было не чисто, она чувствовала это спинным мозгом, который еще ни разу ее не поводил.

Лучшее средство, приводящее вскипающий мозг в порядок — это горячая ванна и постель, даже если кажется, что в условиях дикого прессинга со всех сторон уснуть невозможно. У Ведары был один несомненный талант: свое собственное здоровье она ставила превыше всего. Даже диетами она мучила себя не столько из-за кажущегося лишнего веса, потому что мужчины предпочитают стройных и подтянутых дам, но и в большей степени потому, что худые живут дольше.

Поэтому убрав темно-красную кляксу, оставленную после того, как Ведара почувствовала эмоциональный взрыв от всего того, что рассказала Сальвия, наполнила ванну новой благоухающей водой, после которой уснула сном невинного младенца.

Когда за окнами стемнело, а в дверь требовательно постучали, Ведара сладко спала. Ей снилось, что в Вальпургиеву ночь ее вновь сделали Верховной Жрицей, и чтобы отметить это дело, она взобралась на жертвенный алтарь и потребовала сварить Шайенна целиком. Тот брыкался и что есть силы, отбивался, но куда ему одному, пусть сильному вампиру против десятка женщин, которые весь год держали себя в руках, чтобы в одну-единственную ночь выйти в поля и леса и принять свой истинный облик? С хохотом и шутками, опьяненные силой и свободой женщины связали поникшего мужчину и, кружа хороводы вокруг него, перчили и солили, да кидали в огромный чан разные коренья. Ведара в предвкушении сладко причмокнула губами и перевернулась на другой бок. Еще немного и его самого кинут в ароматную бурлящую воду. Пусть там расскажет, чем отличаются грубые человеческие женщины от эльфиек.

— Смотрю я на такую благостную картину и даже будить не хочется, во избежание, так сказать, — умиленно вздохнул Шайенн, войдя в апартаменты ведьмы после того, как она начисто игнорировала его на протяжении почти десяти минут.

Ведара выглядела на редкость счастливой, и мужчина всерьез задумался над тем, не спуститься ли ему на ужин в одиночку, где ему предстояло встретиться с Латифель. Он искал свою возлюбленную по всему замку в течение дня, но так не смог наткнуться на нее и даже слуги не были в курсе, где именно отдыхает его леди. Но не выйдет, графу уже доложили, что он прибыл к нему не один, а лишние вопросы Шайенну ни к чему. Так что придется будить. Он подошел к спящей женщине ближе и несколько раз громко хлопнул в ладоши прямо возле ее уха, застенчиво выглядывающего из пышной темно-каштановой, почти черной копны волос.

— Ах ты, мерзавец, еще и спорить вздумал? А ну полезай в котел, Грэтхен, еще больше огня, подпали этому кровососу пятки!

— Кровососу? — нехорошо сощурился Шайенн, догадываясь, что именно сниться этой отвратительной ведьме и принялся с упоением тормошить ее.

Ведара всегда очень крепко спала, поэтому легкие прикосновения вампира просто не заметила, и когда разозленный сэр Херефорд разошелся и похлопал ее по щекам, в надежде что хоть это поможет поднять ведьму на ноги, получил коленом под дых. Ведара резко села на постели, подняла вверх указательный палец и громко возвестила:

— Каждой ведьме по мужу, а вампиру по осиновому колу! Фу, у этого Шайенна мясо такое же невкусное, как и он сам, протух наверно…

Выдав эту прочувственную тираду, Ведара, как ни в чем небывало, легла обратно и укрылась с головой мягким воздушным одеялом. Сползший было на пол Шайенн, ухватился за край кровати и рывком поднялся на ноги. Он не знает как насчёт руки, но нога у комиссара была тяжелой.

— Протух я, значит, да? — недовольно прошептал он и, узрев на прикроватной тумбочке хрустальный кувшин с водой, схватил его и, не подумав о последствиях, быстрым движением отдернул одеяло со спящей женщины и вылил на нее все содержимое.

Ведара охнула, почувствовав холод, и непроизвольно повела рукой в сторону. Никакое заклинание бы на вампира не подействовало, но это не значит, что он был заговорен против проявления стихии. Поэтому, когда мужчину опалила горячая волна, задевшая его всего лишь краем, он заверещал как заяц. Ведара, наконец, сумела открыть глаза, не до конца понимая, что происходит и почему так воняет паленой тканью. Напротив нее, едва сдерживаясь от грязной ругани, на одной ноге прыгал Шайенн и пытался сбить синее пламя с рукавов пиджака и брюк.