Обряд Ворлока

— …Хвалите Его, все Ангелы Его, хвалите Его, все воинства Его. Хвалите Его, солнце и луна, хвалите Его, в се звезды света. Хвалите Его, небеса небес и воды, которые превыше небес. Да хвалят имя Господа, ибо Он повелел, и сотворились; поставил их на веки и веки; дал устав, который не прейдет. Хвалите Господа от земли, великие рыбы и все бездны, огонь и град, снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его, горы и все холмы, дерева плодоносные и все кедры, звери и всякий скот, пресмыкающиеся и птицы крылатые…[113]

Наконец оборотень вильнул хвостом и, пятясь задом, выбрался на берег.

Тюлень, смешно горбясь и растопыривая короткие передние ласты, последовал за ним.

— Во как спелись… — протянул Гуннар, не опуская меч.

— Оборотень оборотню глаза не выклюет, — скривив губы, неожиданно сказал Нехта.

И тут новгородца осенило:

— Селки?

— Роан, — поправил его динни ши.

— Какая разница? — махнул рукой Гуннар. — Вульфер говорил, они миролюбивые.

— Не бойцы, — презрительно бросил подземельщик. — Трусы. Когда дело доходит до драки, предпочитают спрятаться.

— А вывести отсюда он нас сможет? — Вратко краем глаза заметил, что оборотень отошел в сторонку.

— Ты умеешь плавать, как рыба? — очень серьезно спросил Нехта.

— Приходилось… — Новгородец вспомнил, как бултыхался в холодных волнах Варяжского моря. Конечно, без бочонка долго он не выдержал бы, но раз роан проплыл сюда, значит, и он сможет…

Вульфер рухнул на брюхо, выгибая спину. Под волчьей шерстью заходили судороги.

«Сейчас начнет превращаться в человека, — догадался парень. — То есть как это правильно говорить? Оборачиваться. Вот!»

Вратко, припоминая, через какие мучения проходит оборотень, изменяя внешность, отвернулся, чтобы не смущать его. Осторожно положил у своих ног узелок с одеждой Вульфера-человека.

— А как долго ты можешь задержать дыхание? — продолжал приставать с расспросами динни ши.

«Чего он взъелся? Или малый народец просто сам не свой, если ни к кому не цепляется? Думал, от Лохлайна отделался…»

— Я потерплю! — твердо ответил словен. — И ты потерпишь, если жить хочешь.

— А если…

— Да ты трусишь, подземельщик? — нахмурился Гуннар. — Неужто утонуть для тебя страшнее, чем попасть под когти вон того урода? — Кормщик ткнул пальцем в сторону беснующегося чудовища. Ужас глубин уже не рычал — видно, дыхания не хватало, — он просто бросался вперед и вперед. И хотя молитва, читаемая братом Димитрием, все еще не позволяла обитателю пещер вырваться из узкого прохода, зверь все же понемногу продвигался за каждый рывок. Когда на вершок, а когда и на пядь.

— Да. Я боюсь, — честно признался Нехта. — Я ни разу в жизни не плавал. Не то чтобы нырять.

Динни ши в задумчивости покрутил в руках треножник.

— Вы хоть находку передайте ее величеству…

— Ты никак умирать собрался? — насмешливый голос Вульфера заставил одноглазого обернуться. — Не торопись раньше времени…

Сакс успел не только вернуться в человеческий облик, но и натянуть штаны. Он нырнул в рубаху, отчего следующие слова прозвучали неразборчиво.

— Чего-чего? — переспросил Гуннар.

— Еще поборемся, говорю! — Несмотря на усталость, лицо оборотня лучилось радостью. — Кра-Аранг проведет нас в поселок роанов.

— Кто-кто?

Вульфер хохотнул:

— Вижу, ты совсем устал, борода! А ведь нам еще плыть.

— И далеко? — осторожно поинтересовался новгородец.

— Дальше, чем хотелось бы, но ближе, чем пристало Подарку Ньёрда! Попроси за нас морского пивовара. Авось не выдаст.

Новгородец кивнул, хотя сам уверенности в помощи вана-Ньёрда не чувствовал. Боги редко внимают просьбам людей. Обычно они сами выбирают, кого поддерживать, а кого нет. И предугадать их промысел не в человеческих силах.

— Не доверяю что-то я этому… скользкому… — брезгливо протянул Нехта.

— Это ты зря! — покачал головой Олаф. — Тюлень — зверь безобидный. Даже Хеймдалль, когда за обманщиком Локи гонялся, в тюленя превращался. А что асам не зазорно, то и земным существам простить можно.

— Народ Холмов и жители побережья не слишком-то любят друг друга, так ведь? — Вульфер уже подпоясался.

Динни ши не ответил и лишь покрепче прижал к животу треножник.

— Значит, правда, — по-своему истолковал его молчание оборотень. — Тогда ныряем. Кра-Аранг пойдет первым… — Роан согласно хрюкнул. — Потом я. Потом Нехта. Ты, Гуннар, подсобишь ему, если вдруг что?

— Куда ж я денусь? — Кормщик деловито поддернул одежду, перехватил крестовину меча ременной петелькой — чтоб не выскользнул из ножен ненароком.

— Вот и хорошо. Потом Олаф с ромеем пойдут. Монах, хоть и вырос у моря, а доверия у меня к нему нет. Божий человек. Да и выбился из сил он — языком еле ворочает…

— Вытащу, не сомневайся, — здоровяк повел плечами, разминаясь, — уж не брошу. Хирдманы Черного Скальда своих не бросают.

— Книгу жалко… — вздохнул словен. — Размокнет.

— Нет той книги, за которую умереть не жалко! — Олаф махнул рукой.

— Это тебе, может быть. А для ученого человека…