Обряды возвращения к жизни

Тогда граф вынул из из жилетного кармана изумрудную бонбоньерку, открыл золотую крышечку и положил на ладонь Валентины пилюлю величиной с горошину. Валентина взяла ее и внимательно посмотрела на графа; на лице ее неустрашимого защитника сиял отблеск божественного могущества и величия. Взгляд Валентины вопрошал.

— Да, — сказал Монте-Кристо.

Валентина поднесла пилюлю к губам и проглотила ее.

— До свидания, дитя мое, — сказал он. — Теперь я попытаюсь уснуть, ибо вы спасены.

— Идите, — сказала Валентина, я вам обещаю не бояться, что бы со мной ни случилось.

Монте-Кристо долго смотрел на девушку, которая понемногу засыпала, побежденная действием наркотика…»

Мы-то с вами теперь знаем, что это был всего лишь наркотик, яд, вызвавший симптомы, сходные с признаками настоящей смерти, но этого не могла знать ее мачеха, которая налила ей яд в стакан для питья, чтобы отравить девушку, и была уверена, что несчастная умерла по ее воле.

«…Девушка не дышала; легчайшая паутинка не заколебалась бы на ее полуоткрытых, неподвижных губах, ее веки подернулись лиловой тенью и слегка припухли, и ее длинные темные ресницы осеняли уже пожелтевшую, как воск, кожу.

Госпожа де Вильфор долго смотрела на это красноречивое в своей неподвижности лицо; наконец отважилась и, приподняв одеяло, приложила руку к сердцу девушки.

Оно не билось.

Трепет, который она ощутила в пальцах, был биением ее собственного пульса, она вздрогнула и отняла руку.

Рука Валентины свесилась с кровати; рука эта, от плеча до запястья, казалась изваянной Жерменом Пилоном; но кисть была слегка искажена судорогой, и тонкие пальцы, оцепенев, застыли на красном дереве кровати.

Лунки ногтей посинели.

У госпожи де Вильфор не оставалось сомнений: все было кончено; страшное дело, последнее из задуманных, свершилось…»

Напомним вам, что девушку похоронили.

«Бовиль в самом деле встретил похоронную процессию, провожавшую Валентину к месту последнего упокоения.

…Пышный кортеж от предместья Сент-Оноре продвигался к Пер-Лашез. Пересекли весь Париж, прошли по предместью Тампль, затем наружным Бульваром до кладбища.

Более пятидесяти собственных экипажей следовало за двадцатью траурными каретами, а за этими пятьюдесятью экипажами более пятисот человек шло пешком.

Это были почти все молодые люди, которых, как громом, поразила смерть Валентины; несмотря на ледяное веяние века, на прозаичность эпохи, они поддавались поэтическому обаянию этой прекрасной, непорочной, пленительной девушки, погибшей во цвете лет.

…Все совершилось согласно обычаям. Несколько человек, — как всегда наименее опечаленные, — произнесли речи. Одни оплакивали эту безвременную кончину; другие распространялись о скорби отца; нашлись и такие, которые уверяли, что Валентина не раз просила у господина де Вильмор пощады виновным, над чьей головой он заносил меч правосудия; словом, не жалели цветистых метафор и прочувствованных оборотов, переиначивая на все лады стансы Малерба к Дюперье.

Монте-Кристо ничего не слышал…»

Монте Кристо был спокоен, потому что знал, что после окончания похоронного обряда, когда все покинут фамильный склеп, он введет девушке противоядие. Зомбирование героине этого романа явно не грозило. Да и, как мы потом видели, разум Валентины остался в полном порядке. И можно представить, что могли думать те, которые присутствовали на ее похоронах, а потом увидели девушку вновь ожившей.

Вполне возможно, что граф Монте-Кристо дал своей опекаемой тетродотоксин, о котором мы теперь говорим, как о зомби-порошке, и он способствовал погружению девушки в длительный транс. Южноафриканский доктор Беверли Хофман говорит, давая характеристику этому яду: «Проведенные опыты показывают, что тетродотоксин действительно оказывает необычайное влияние на человека. Избыточное его присутствие приводит к смерти, а вот небольшое количество влечет за собой некое заторможенное, пока необъяснимое существование. Сердце бьется редко, с большими паузами, мозг вполне адекватно воспринимает происходящее вокруг, а руки-ноги и прочие органы мертвы и холодны. То есть человек вроде как мертвец, а главные органы — сердце и мозг — погружены в кому».

Жизнь здесь — подготовка к жизни там… (из религии вуду).

Все, что происходит на этой бренной земле, уже случалось когда-то раньше. Но не здесь, а там, на небесах. Значит, нет нужды метаться в поисках решений, надо просто испросить совета у тех, кто живет над нами, в голубом просторе и черно-звездной бездне. Или у тех, кто вокруг нас, в каждом из нас, в цветах, деревьях, реках и горах. Ведь наша судьба живет и на небесах, и во всем, что окружает нас. …А наши отцы и матери? Разве они умерли? Сгинули навек? Нет, они лишь изменили свой облик, отдав свои души тому, что вокруг нас. Мы должны их помнить, жить в дружбе и согласии. Да и у самих нас много «я», внутри каждого живут души божеств и предков. Мир вокруг нас соткан из душ, это — мир вуду. Надо только услышать их голоса, соединить свои мысли с теми, кто навеки с нами…