Обручальное кольцо

Пруденс каждый день заходила на бак. Иногда Тоби узнавал ее, но гораздо чаще – нет. Он мог сидеть часами, бормоча какой-то невнятный суеверный вздор. Или вдруг сгибался над матросским сундучком и, дрожа всем телом, начинал ругать капитана, который якобы подсматривает за ним сквозь дырку в переборке. Гауки и прочие его товарищи тщетно законопачивали щели смолой: дурной глаз Хэкетта виделся Тоби повсюду.

– Еще одну песенку, миссис Мэннинг. Мы вас умоляем. В память о нашем замечательном плавании!

Пруденс прикусила губу и взглянула на пылкого молодого офицера, склонившегося над ней. Потом повернулась к Россу, пытаясь угадать его настроение.

– Ну что ж, может быть… Но тот сорвался со стула.

– Нет, жена! Сегодня вечером ты пела вполне достаточно. А завтра нам предстоит нелегкий день. – Росс подскочил к ней, ухватил за локоть и решительно потащил прочь из кают-компании.

Яркая холодная полная луна омывала палубу неземным светом. Пруденс охватила непонятная тоска. С чего бы это? Надо радоваться, что поиски Джеми почти подошли к концу. Наверное, еще до Святок[19] она снова обнимет своего ребенка. Тогда почему же у нее на сердце так тяжело?

Пруденс обвела глазами корабль. Да, ей будет не хватать офицеров с их любезностями, матросов, за которыми она ухаживала, – ах, как светлели при этом их тусклые лица! – даже успокаивающего ритма корабельной жизни, несмотря на все ее неудобства.

Мельком взглянув на мужчину, решительно шагавшего рядом с ней, Пруденс подумала: «А больше всего мне будет недоставать тебя, Росс Мэннинг!» То, что он постоянно был рядом, ободряло ее, позволяло ощущать себя более опытной и самостоятельной. Да, трудно будет обойтись без всего этого, как и без дружбы, без доброй насмешки, которая порой поблескивала в ясных синих глазах Мэннинга. И его спокойной силы, так часто поддерживавшей ее…

Минет завтрашний день – и больше они никогда не увидятся. У Пруденс своя жизнь и свои планы. Джеми и Англия… А Росс мечтает об уединении в глуши. Между ними будет пролегать бескрайний океан. Пруденс споткнулась при спуске в люк, и ее глаза вдруг затуманились слезами.

Она встряхнула головой, чтобы разогнать тоску. Папа сейчас сказал бы ей: «Назвалась груздем – полезай в кузов!» Разве ее ребенок, ее сокровище, не стоит любой жертвы?

Подходя к кубрику, они услышали какое-то странное приглушенное бормотание, пронзительный смех, а потом – сердитый ропот других голосов. И весь этот шум то и дело заглушали визгливые звуки дудки.

– О Боже, да это Вэдж! – промолвил Росс, открывая дверь в кубрик.

Посередине помещения, на столе, сидел Тоби Вэдж, свесив вниз короткие ноги. Он ухмылялся и, словно безумный, бормотал себе что-то под нос, сжимая в перевязанных руках дудочку. Рядом, уставившись на него, стояли Бэйли и Ричардс. Оба были босы и в рубашках навыпуск. Их лица побагровели от гнева. В углу кубрика покачивались их натянутые гамаки.

– Что здесь происходит, черт побери? – спросил Росс. Бэйли обернулся.

– Да вот, мистер Мэннинг, он забрел сюда с бака. И разбудил нас своей проклятой музыкой. А уходить никуда не желает.

Росс решительно шагнул к Вэджу.

– Тоби, – негромко сказал он, – пора спать. Вэдж поднес дудку к губам и принялся наигрывать какую-то нежную мелодию, ловко пользуясь здоровыми пальцами. Закончив играть, он просиял и кивнул Россу.

– Положи под подушку кусочек хлеба – и спасешься от дьявола. Клянусь своей жизнью.

– Отправляйся на бак и устраивайся спать в своем гамаке. Тебя ждет Гауки.

Вэдж надул губы и неистово затряс головой. Ричардс вздохнул.

– Сэр, его тянет к земле. Боится лезть по трапу. Мы отвели Тоби к люку, а он посмотрел вверх – да как затрясется! И побежал обратно… в кубрик.

Росс потер глаза.

– Господи, неужели он боится подняться на один пролет?

– Удивительно, сэр, что он и в гамак-то залезает – так его пугает высота. Спасибо капитану… – добавил Ричардс, презрительно скривив губы.

– Ладно, умерь свое негодование, – сказал Росс. – Тебе еще предстоит плыть с ним в Англию. И Бэйли тоже.

– Только если я не устроюсь в другой лазарет, – буркнул первый помощник.

Росс приподнял Вэджа и снял его со стола.

– Пойдем-ка, Тоби. Сыграем с тобой в одну игру. Ты закроешь глаза, а я отведу тебя в постель.

Вэдж повиновался. Он зажмурил глаза и озорно улыбнулся, словно ребенок, готовый к проказам.

– Что-то вроде как глаза засорило росой, – пробормотал он. – А ты меня видишь?

– Утром Гауки промоет тебе глаза. А теперь пойдем. – Росс повернулся к Пруденс: – Я скоро вернусь.

Он увел Вэджа из кубрика, а Пруденс отправилась в каюту. Присев за стол, она сняла туфли и стянула чулки. Она уже собиралась встать, чтобы расшнуровать платье, но тут ее внимание привлек выдвинутый ящик стола. Внутри Пруденс заметила краешек альбома для рисования. И, охваченная любопытством, вытащила его.