Обручальное кольцо

Росс вздохнул, сознавая свое поражение, и взялся за альбом. Потом уселся поудобнее в старое кресло с высокой спинкой и открыл чистую страницу.

– Не двигайся. Я хочу сделать набросок.

– Но я собираюсь заняться шитьем.

– Шитьем? – Росс скривил губы. – Для этого есть слуги. Черт, я не хочу, чтобы ты работала, словно простолюдинка!

– Мне еще на корабле казалось, что ты – тиран. Но здесь, на суше… Господи помилуй! В тебе столько высокомерия… Уж не принц ли ты? – Пруденс ласково рассмеялась, чтобы смягчить свое колкое замечание.

Сначала Росс сердито сверкнул на нее глазами, а потом кисло улыбнулся.

– Я только хотел сказать, что тебе нет нужды работать. Я располагаю достаточными средствами, чтобы заплатить за услуги.

– А мне это нравится. Я люблю, когда руки чем-то заняты. Вот и все. Это вполне достойное занятие и для женщины благородного происхождения. Так что я вполне имею право шить, сколько душе угодно!

Росс откашлялся, явно смущенный своими необдуманными, полными гордыни словами, и пробормотал:

– Завтра утром я дам тебе денег на карманные расходы.

Пруденс сложила руки на коленях и насмешливо улыбнулась.

– Ну, что ж, рисуй меня. Без иголки с ниткой, раз уж это так оскорбляет твои тонкие чувства.

– Дерзкая девчонка! – проворчал Росс и взял карандаш.

Эта стычка раззадорила Пруденс. Ей захотелось подурачиться и позлить Росса.

– Я вижу, у тебя новый альбом.

– Да. Я рисовал дома. Особняк губернатора.

– А где же другой альбом, старый? – поинтересовалась она как можно более невинным тоном.

Карандаш замер. Росс взглянул на нее, тут же отвернулся и откашлялся.

– Там были не самые лучшие рисунки, – произнес он наконец. – Я его выбросил.

«Лжец!» – подумала Пруденс. Какие бы чувства он к ней ни испытывал, но в ее портреты было вложено столько нежности и любви! Росс не мог выкинуть их с такой легкостью и пренебрежением.

– Я не верю… – начала она.

Но Росс прервал ее, явно недовольный направлением, которое принял их разговор.

– Сиди тихо, – скомандовал он. – Твоя болтовня мешает мне рисовать.

Следующие полчаса они провели в спокойном молчании; тишину нарушал только скрип карандаша и время от времени шепот Вэджа, сидевшего возле огня. Он продолжал лепетать что-то о дурных приметах и о кошке: ясное дело, в нее вселился Хэкетт.

Пруденс, следуя указаниям Росса, иногда меняла позу. Ей доставляло особое, чувственное удовольствие сознавать, что Росс изучает ее, что его внимательные глаза скользят по ее лицу и телу.

В конце концов он вздохнул, отложил карандаш и устало потер глаза.

– Ну, хватит. Пора в постель. – И повернулся к Вэджу: – Идем, Тоби. Тебе надо отдохнуть.

Уродливое лицо Вэджа исказилось от ужаса.

– Я не могу, понимаете? Кэп притаился в моей комнате. Это мне кошка предсказала.

– Глупости. Пошли. Я войду с тобой вместе, загляну под кровать и за шкаф. Я не оставлю тебя одного до тех пор, пока не уверюсь, что ты в безопасности.

Росс проводил перепуганного Тоби в его спаленку. Встревоженная Пруденс поджидала его в гостиной.

– Ну что? – спросила она, когда Росс наконец вернулся.

– Я благополучно уложил его в постель. Но Тоби хочет, чтобы маленький жаворонок спел ему перед сном.

Пруденс на цыпочках вошла в комнату Вэджа. Он лежал на кровати, натянув одеяло до самого носа, и дрожал всем своим грузным телом, в ужасе озираясь по сторонам. Пруденс опустилась рядом с ним на колени, погладила по лбу и начала петь колыбельную, которую часто слыхала от матери.

Через несколько минут Тоби успокоился, закрыл глаза и уснул, словно невинный младенец. Пруденс нежно поцеловала безумца в щеку, задула свечу и оставила его наедине с беспокойными видениями…

Гостиная была пуста, свечи потушены, камин едва тлел. Пруденс открыла дверь в спальню Росса, погруженную в полутьму.

Он лежал в постели, укрывшись одеялом до пояса. Его могучая грудь была обнажена, кожа в отсветах пламени, пылающего в камине, казалась золотистой. На спинке стула висела аккуратно сложенная рубашка. С той стороны, где лежала Пруденс, уголок одеяла был отвернут. Очевидно, это следовало понимать как приглашение.

Росс похлопал по постели и выжидательно посмотрел на Пруденс. Его лицо оставалось бесстрастным. Она замерла в дверях, чувствуя, как гулко бьется сердце.

Росс снова похлопал по кровати, теперь уже с некоторым нетерпением, и проворчал:

– Иди же сюда, женщина.

Глава 16

Пруденс колебалась. Раздражение боролось со все возраставшим желанием, охватившим ее лоно. Прекрасное тело Росса, полное соблазнов, его потрясающие глаза, даже низкий, так уверенно звучавший голос – все пленяло Пруденс. Прошлой ночью она испытала невероятное наслаждение. Но возможно, тут сыграли свою роль волнения минувших дней? Ей страстно хотелось знать: сумеет ли Росс снова вознести ее к самым вершинам экстаза.