Обрученная

Отстранился медленно, забирая вместе с собой и этот давящий напор, и свое тепло. Меня больше не прижимали к двери, но и полной свободы не дали, Вэйд все еще был слишком близко, чтобы я могла перевести дыхание, но уже достаточно далеко, чтобы прекратить вжиматься в теплое дерево и, наконец-то, открыть глаза.

– Ясной ночи, – и ведь голос у меня почти не дрожал, когда я заговорила, – а я вот, представляете, с прогулки.

– Что?

– Гуляла я. Ночью. По городу. Во… во сне, – не успела я договорить, как руки мои схватили, ощупали, а потом еще и на меня с осуждением посмотрели, – чего не так?

– Руки холодные.

Нервный смешок вырвался помимо моей воли, как и едкое:

– Это вы еще ноги не трогали.

Признаю, сама дура, сама ему эту мысль в голову вложила, но это же не повод честных невест хватать и на кровать бросать! Я даже пискнуть не успела, как уткнулась носом в смятое одеяло, а мои ноги от колен и ниже уже основательно ощупывали.

А дальше случилось то, чего я могла ожидать только от мамы, всегда считавшей меня крайне болезным ребенком.

В одеяло свое Вэйд закутывал меня с совершенно непроницаемой рожей, а я покорно заматывалась, потому что уже совсем ничего не понимала и решила просто смириться с происходящим. Моих сил хватило только на хриплое:

– Ссспасибо… – когда меня полностью замотали и усадили на кровать.

– Рассказывай, – велел он, полностью проигнорировав мою благодарность, зато продолжая шокировать странными действиями. Потому что это совсем ненормально, когда страшный, хмурый дядька садится на меховую шкуру, заменяющую тут ковер у кровати, и щупает твои ноги.

Не сразу до меня дошло, что мне их растирают, пытаясь согреть. Повезло ему, что весь песок я еще внизу, на первом этаже оставила, иначе испортила бы шкуру ведь. А она красивая, черная, с густым, длинным мехом…

– Селина, – позвали меня, вытягивая из заторможено-созерцательного состояния.

– Ммм?

– Рассказывай.

– А что рассказывать? В себя пришла около парка, как до него добралась не помнила, почему не оделась и гулять пошла в том же, в чем и спала – не знаю. Что происходит… тоже не знаю, – призналась и затихла ненадолго, всматриваясь в сосредоточенное, хмурое лицо продолжавшего греть мои ноги ужаса. Я чувствовала, как горячая ладонь растирает ступню, спускается к поджатым пальчикам и осторожно растирает их, потом к пяточке и вверх по ноге до середины икры. Это было настолько невероятно и удивительно, что на несколько секунд я даже забыла о том, что этот мой жених – совсем незнакомый мне человек, что я почти ничего о нем не знаю и, в общем-то, не пыталась даже узнать.

Мне просто сказали, что этот вот хмурый тип – будущий муж Селины… мой будущий муж, и я это приняла. До странного легко, не до конца даже осознавая, что это все на самом деле, что от Селины мне досталось не только тело и проблемы с храмом, но также семья, которая ее любила, и жених… который ее не любил, но собирался взять в жены. А сейчас он сидел передо мной на коленях и растирал мои ноги. И казался каким-то совершенно родным. Именно эти странные размышления толкнули меня то что, чтобы выпутав из одеяла руку, склониться к нему, легко коснувшись плеча, и сдавленно шепнуть, стоило только нашим глазам встретиться:

– Вэйд, мне страшно.

Он смотрел на меня устало, я бы даже сказала – с сочувствием, и ладонь, которой Вэйд накрыл мою руку, продолжающую цепляться за рубаху на его плече, была крепкой, очень надежной, успокаивающей:

– Я во всем разберусь, – пообещал он, осторожно отцепив от себя мои пальчики.

Легкое прикосновение губ к ладони было настолько быстрым, что уже через минуту я была уверена, что мне просто показалось.

– Ложись, – велел Вэйд, отходя к стене. Свет потух неожиданно, и свой растерянный вопрос я задала уже в темноте:

– Что, здесь?

– Да.

– Ну, вообще-то, я не уверена, что смогу уже уснуть…

– Селина, сейчас два часа ночи, тебе нужно отдохнуть, – терпеливо заметил Вэйд, открывая дверь, – будет лучше, если ты останешься здесь, под присмотром.

И вот он мне тут про присмотр вещает, а сам слинять пытается, а у меня очень важный вопрос же есть:

– И кто за мной присматривать будет?

– Я.

Жених мне достался не просто странный, а на всю голову пришибленный, потому что я-то точно знала, что присматривать за кем-то через дверь очень сложно, а он, кажется, был не в курсе.

– Уверены? – я ничего не видела, но точно знала, что он сейчас на пороге застыл и на меня смотрит. Почудилось или нет, но там, в темноте, сверкнули красным его глаза. Будто два уголька вспыхнули и тут же потухли, оставляя в моем сердце тревожный след.

– Я спущусь на несколько минут и сразу же вернусь, – пообещал Вэйд, шагнув в коридор спиной вперед.

Дверь закрылась, и меня тут же со всех сторон обступила темнота. Я вязла в ней, боясь пошевелиться или вздохнуть.

– Нервы и так ни к черту, а он меня тут одну оставляет, – пробормотала обиженно, стараясь разогнать забившую уши тишину. Дальше оставаться тут было просто невыносимо. Мне нужен был кто-то живой рядом, пусть даже этот кто-то – Вэйд.