Обрученная с Князем тьмы

«Вот оно! – подумал брат Бернар. – Он уже исполняет свое обещание! Ведь обвинение в колдовстве, выдвинутое против фрау Ситтов, полностью передает ее в руки инквизиции, то есть в мои руки! Она будет безраздельно принадлежать мне! Ее медовые волосы, ее прекрасные глаза… в моей воле будет поступить с ней как мне заблагорассудится! Может ли быть власть более сладкая, более волнующая, чем власть над жизнью и смертью обожаемого существа?»

Инквизитор поднял глаза на своего помощника и сурово проговорил:

– Немедленно пошли капитана ландскнехтов! Пусть арестует фрау Маргариту Ситтов по обвинению в колдовстве!

Оксана пришла в себя от холода, пошевелилась и открыла глаза.

Она сидела на садовой скамейке в сквере перед Казанским собором. Рядом с ней симпатичная старушка кормила голубей, на соседней скамье целовалась парочка готов.

Чувствовала себя Оксана отвратительно – во рту было сухо, как в архиве перед праздником, глаза резало от света, голова раскалывалась от боли. Еще почему-то болела левая рука, но на общем фоне это была мелочь.

Оксана невольно застонала и попыталась встать. Старушка опасливо покосилась на нее и пересела на другую скамью, голуби дружной стайкой переместились вслед за ней, зато готы перестали целоваться, взглянули сочувственно, и парень осведомился:

– Что, колбасит?

– Не то слово, – честно призналась Оксана и со второго раза смогла встать. – Водички нету?

– Держи! – гот протянул ей пластиковую бутылку.

Оксана припала к ней, сделала несколько жадных глотков, и ей стало чуть легче.

Она даже смогла собрать в кучку разбегающиеся мысли и вспомнить то, что предшествовало этому ужасному пробуждению.

Ее похитили какие-то криминальные личности, допрашивали в подвале. Ей удалось подслушать их разговор, из которого она узнала, что в том же злополучном поезде, в котором она ехала из Москвы, криминальная структура перевозила большие деньги, и эти деньги пропали…

Похитители решили отпустить ее и проследить, куда она первым делом отправится и с кем попытается связаться. С этой целью они намеревались пустить за ней хвоста.

Оксана огляделась по сторонам.

Все скамейки в сквере были заняты общительными старушками, молодежью, молодыми мамашами с колясками и прочей обыкновенной публикой. Только один человек явно не вписывался в эту оптимистическую картину. Это был мужчина лет тридцати в черном плаще с поднятым воротником и надвинутой на глаза кепке. В руках у него была газета, но он эту газету не читал, а только прикрывал ею нижнюю часть лица, то и дело бросая по сторонам настороженные взгляды. Оксане с ее скамейки не была видна эта газета, но она бы ничуть не удивилась, если бы та была позавчерашней, а то и прошлогодней.

Наверняка это его приставили к ней для слежки!

Оксана снова опустилась на скамейку и задумалась, как ей следует себя вести.

Больше всего ей хотелось отправиться домой, принять горячий душ и переодеться – но как раз этого делать не следовало: она приведет за собой слежку…

Хотя что, они не знают, где она живет?

После некоторых мучительных и бесплодных размышлений она все же решила домой не ходить, потому что этот Константин непредсказуем, вдруг у него в голове что-то там закоротит, и он решит все же Оксану пытать? А они свидетелей не оставляют, так что и мужа могут убить. Что называется, за компанию. Но что же делать?

Она бросила вороватый взгляд на подозрительного мужчину с газетой и увидела, что к нему приближается по дорожке такая же подозрительная женщина.

Высокая блондинка в дорогом кашемировом пальто с поднятым воротником, закрывающим часть лица, в больших черных очках и с наброшенным на волосы шелковым шарфом явно хотела скрыть свою внешность.

При виде этой блондинки мужчина вскочил, сделал шаг ей навстречу и тут же опасливо огляделся по сторонам. Блондинка поравнялась с ним, они взялись за руки и быстрым шагом удалились в дальний конец сквера, туда, где стояли припаркованные машины.

«Любовники! – подумала Оксана, успокаиваясь. – Я уже каждого куста пугаюсь! Может, и нет за мной никакой слежки, может, я все это навоображала!»

Она жадно допила воду, выбросила в урну пустую бутылку и зашагала в сторону метро.

Правда, какое-то неприятное чувство не покидало ее, и, подходя к выходу из сквера, она быстро оглянулась.

Одна из молодых мамаш подхватила коляску и двигалась в том же направлении, что и Оксана.

«Ну и что? – подумала она, невольно прибавляя шаг. – Погуляла в сквере и теперь возвращается домой… а у меня уже развивается самая настоящая паранойя».

Тем не менее, перейдя через Невский проспект, Оксана не вошла в метро, а пошла дальше, в сторону Московского вокзала.

Шла она медленно, делая вид, что беззаботно прогуливается.

У нее было такое ощущение, будто кто-то пристально смотрит ей в спину.

Пройдя метров двадцать, она остановилась возле витрины косметического магазина, делая вид, что рассматривает мыло ручной работы. В действительности она разглядывала отражения прохожих.

Этот трюк она тоже видела в бесчисленных кинобоевиках.