Обрученная с Князем тьмы

– Отведи ее в другую комнату. Сейчас я разберусь с этим красавчиком и зайду поговорить с ней…

Бандит схватил Оксану за плечо, вывел в коридор и втолкнул в дальнюю комнату.

Эта комната была обставлена так же просто, как первая, – диван в потертой бежевой обивке, низкий комод с поцарапанной столешницей и небольшой застекленный книжный шкаф, только вместо книг стояли там старые канцелярские папки с завязочками. Стекло на одной из полок было выбито, на другой – треснуто и заклеено синей изолентой, и на папках видны были лиловые выцветшие штампы – не то «Спецсанупр», не то «Начспецком», а то и вовсе что-то нечитаемое.

Оксана опустилась на диван и затихла. Ее охранник остановился у двери, сложив руки на груди.

Из соседней комнаты донесся приглушенный крик – видимо, Константин приступил к допросу.

Оксана вздрогнула и покосилась на своего стража. Тот и бровью не повел. Не смотрел злобно, не усмехался мерзко, не грозил увечьем и смертью – просто спокойно смотрел перед собой. Дисциплинированный, значит, приказа ждет.

Оксана вжалась в спинку дивана и задумалась о своем положении.

Пока с каждым часом оно становилось все хуже и хуже.

Правда, как она и рассчитывала, бандиты спасли ее от маньяка из Конторы, но сами они были, пожалуй, еще опаснее. Во всяком случае, от первой встречи с Константином у нее остались самые неприятные воспоминания. Сейчас он занят Игорем Ивановичем, но скоро перейдет к ней. И тогда ее вряд ли кто-нибудь спасет…

Внезапно Оксана почувствовала странное жжение, как будто на груди под блузкой у нее лежал горячий уголь. Покосившись на охранника, она прикоснулась к груди и нащупала свой медальон.

Он действительно был горячим.

Что бы это значило?

Из соседней комнаты донесся голос Константина, который позвал ее охранника. Тот покосился на Оксану, вышел в коридор и запер за собой дверь на задвижку.

Оксана проводила его взглядом и вытащила медальон из-за пазухи. Он становился все горячее и горячее. Она взяла его в руки и повернула. Теперь необычного вида узор в виде креста оказался снаружи.

Из-за стены снова донесся хриплый, приглушенный крик – Константин продолжал свое излюбленное занятие.

Оксана вздрогнула и при этом случайно дернула медальон. Тонкая золотая цепочка неожиданно оборвалась, медальон упал на пол и закатился под книжный шкаф.

Положение у нее было безвыходным, в будущем ее не ждало ничего хорошего, но неожиданно потеря медальона расстроила больше, чем предстоящий допрос с пристрастием. Этот медальон достался ей от матери и был ей очень дорог, но не только это взволновало ее сейчас, в нем было что-то большее…

Оксана подошла к шкафу, опустилась на колени и попыталась нашарить медальон.

Однако, как она ни старалась, рука не пролезала под шкаф.

Тогда она встала и попробовала отодвинуть шкаф в сторону.

Шкаф неожиданно легко сдвинулся со своего места…

И вдруг в стене за ним обнаружилась потайная дверка.

В комнату инквизитора постучали.

Брат Бернар, который истово молился, стоя на коленях перед изображением Девы Марии, еще раз перекрестился и повернулся к двери:

– Войдите!

В комнату заглянул его помощник и проговорил, смиренно потупив взор:

– Ее привели, достопочтенный брат. Она находится в комнате для допросов.

Инквизитор вскочил, сжал кулаки – но тотчас взял себя в руки, опустил глаза, подобно своему помощнику, и произнес с подобающим случаю смирением:

– Благодарю тебя, брат Мартин. Да будет все исполнено к вящей славе Господней!

* * *

Фрау Ситтов сидела в комнате для допросов, сложив руки на коленях, как послушная девочка. В ее медовых глазах еще не было страха или отчаяния, одно только удивление.

Подняв глаза на инквизитора, она удивленно, но без робости спросила его:

– В чем я провинилась, господин?

– Молчи, когда тебя не спрашивают! – прикрикнул на нее помощник инквизитора. – Отвечай только на вопросы! И называй господина инквизитора святым отцом!

– Спокойно, брат Мартин! – с мягкой, отеческой улыбкой остановил инквизитор своего ретивого помощника. – Эта несчастная женщина не отвечает за свои слова…

Отеческий тон и мягкая улыбка стоили брату Бернару невероятного напряжения всех сил, ибо при виде фрау Ситтов сердце его сперва замерло, а затем забилось как безумное, в глазах потемнело, а во рту стало сухо, как в пустыне. Тем не менее он с подобающим достоинством проследовал к своему месту и опустился в кресло. После этого взял в руки распятие и проговорил, глядя на подсудимую, но стараясь не встречаться с ней глазами:

– Ты ли фрау Маргарита Ситтов, жена торговца?

Женщина замешкалась, и брат Мартин раздраженно воскликнул:

– Отвечай, когда тебя спрашивает господин инквизитор, да не забывай прибавлять «святой отец»!

– Конечно, это я, – с прежним удивлением в голосе ответила Маргарита. – Зачем ты спрашиваешь о том, что и так знаешь, господин… святой отец?

– Господин инквизитор волен спрашивать тебя о чем угодно! – не удержался брат Мартин. – Твое же дело – отвечать и не говорить ничего лишнего!