Обрученная с розой

Затем герольд-глашатай назвал тех, кто станет соперннчать с бургундцами. Едва прозвучали имена первых трех, как трибуны одобрительно загудели:

– О, эти скоро справятся с бургундцами! Нечего было и выставлять пятнадцать воинов. Многие останутся не у дел.

– Ну что ж, тогда они выйдут в поединке Друг против друга.

Меж тем рыцари-англичане выезжали с противоположного конца ристалища и выстраивались напротив бургундцев. Здесь был цвет английского рыцарства, но в отличие от бургундцев, загодя готовившихся к турниру, английские бойцы были на разномастных конях.

Собравшись вместе, они являли собой живописное зрелище. Едва кто-либо из них появлялся в воротах, зрители взрывались восторженными криками и аплодисментами.

Наконец все участники выстроились в центре арены, и герольды призвали зрителей к тишине, а затем глашатай прокричал, что бургундцы готовы сражаться с любым из пятнадцати воинов, выступивших против них, и зачитал правила турнира, где говорилось, что оружие должно быть затуплено, что нельзя поражать противника ударом ниже щита, а также ранить или убивать его коня.

– А по завершении поединков, – читал далее глашатай, – победитель из рук самой королевы получит чистого золота нагрудный ковчежец, в котором хранится бесценная частица животворящего Креста, на котором был распят сам Спаситель!

После этого герольды вереницей покинули арену. Разъехались и рыцари, причем бургундцы направились в северные Ворота ристалища, а англичане – в южные. Зрители оживленно шумели, многие заключали пари.

И вот раздался глас трубы, призвавший к тишине. С северной стороны на арену легкой рысью выехал бургундец и остановился, призывно трубя в рог и бросая вызов любому из англичан сразиться с ним. Глашатаи прокричали имя первого бойца:

– Барон Пенсиль де Ривьер!

Зрители, затаив дыхание, следили, кто же откликнется на вызов.

Герцог Глостер, вокруг которого толпилась знать, любезно пояснил:

– Этот сэр Пенсиль неплохой боец. Он ярый враг французского короля и вынужден был бежать из Франции и просить защиты и покровительства у герцога Карла. Однако взгляните, вот и его противник!

В противоположном конце арены появился рыцарь на мускулистом рыжем коне, покрытом ярко вышитой попоной. Блистали богатые доспехи, развевался пышный плюмаж. Горделиво прогарцевав, он занял позицию напротив бургундца.

– Сэр Уильям, благородный граф Стемплтон, воитель под знаком Пеликана. Девиз его…

Но последних слов уже нельзя было разобрать из-за рева толпы. Ведь это был северянин, их земляк, родовитый и грозный феодал.

– Да пошлет небо удачу тебе, наш добрый северный граф!

– Куда бургундцу до нашего лорда!

– Ура! Да здравствует благородный Стемплтон!

Рыцари опустили забрала и по второму звуку трубы ваяли копья наперевес. С третьим они дали шпоры коням и бешеным аллюром понеслись навстречу друг Другу.

Несколько мгновений над ристалищем зависла напряженная тишина. Гулкий удар – и возглас возмущения потряс трибуны. От удара бургундца граф Стемплтон вылетел из седла и, громыхая доспехами, покатился по земле. Его конь с неистовым ржанием продолжал скакать до конца арены. Отныне он принадлежал Пенсилю де Ривьеру. Победитель, выдержавший могучий удар, с высоко поднятым копьем пронесся вдоль трибун. Ему аплодировали, однако большинство зрителей досадовали из-за поражения своего земляка, которого уносили с поля оруженосцы.

Однако их ждало еще большее разочарование, когда за первым поединком последовали еще три, и все они завершились поражением англичан. Турнир едва успел начаться – и такой разгром!

Поэтому все взгляды с надеждой устремлялись на каждого нового бойца, появлявшегося на ристалище: уж сейчас-то удача улыбнется англичанину. Однако эти черные бургундцы

вновь и вновь, словно шутя, выбивали из седла тех, кого Англия сочла достойнейшими ратными мужами.

Пятым из числа бургундцев выступил на поле гордый граф Кревкер.

– О, этот одолеет любого! – воскликнул герцог Глостер. – Я даже не знаю, найдется ли в Англии воин, который может на равных схватиться с ним.

На этот раз рыцари-англичане долго совещались, пока, наконец, не выставили бойца. Им оказался Энтони Вудвиль, граф Риверс – родной брат королевы Элизабет. Получив титул только благодаря браку старшей сестры, он вскоре освоился при дворе, вел себя дерзко и надменно, однако был предан дому Йорков и слепо повиновался королю.

Сейчас граф восседал на белоснежном коне и, горяча его, приветствовал зрителей. Доспехи миланской работы с золоченым, сверкавшим на солнце шлемом, увенчанным плюмажем из белоснежных страусовых перьев, слепили глаза.

Однако Ричард-горбун только выругался, завидев его:

– Нашли кого выставить против Кревкера! Хотя, пожалуй, этот дурень напросился сам. Клянусь Распятием, родичи королевы слишком высокого мнения о себе! Впрочем, скоро мы увидим, как славный Энтони Вудвиль вылетит из седла и позволит нам полюбоваться, как его поволокут с поля оруженосцы.