Обрученная с ветром

И все же он был другим. Он и прежде сражался в битвах, но это были открытые сражения, в которых он участвовал бок о бок со своим королем.

Теперь все изменилось. Он пал жертвой вероломства. Его захватили испанцы. Мучили его.

Он шел через комнату, не сводя с нее глаз, но сначала не подошел к ней близко. Он сел около стола, водрузил на него обутые в сапоги ноги и откинулся на спинку стула, не сводя с нее мрачного осуждающего взгляда. Потом он медленно улыбнулся, улыбка была холодной, и от этого мурашки побежали у нее по спине.

— Ну, Роза, наконец-то мы одни, и у нас есть время поговорить! И подумать только! Никто не постучит в дверь, желая арестовать меня!

Все это она выслушала, удерживая себя в руках, сидя так величественно, как только это было возможно.

— Что вы сделали с капитаном Нименсом? — холодно осведомилась она.

Он изогнул черную бровь, глядя на нее. Потом она, почти подпрыгнув, сжалась, потому что его ноги упали на пол, он поднялся и быстро подошел к ней. Она села глубже. Руки его огородили ее, когда он наклонился, опершись о стену за ее спиной. Его лицо. Так близко. Она могла видеть пылающее серебро его глаз, ощутить его теплое дыхание и висящее на волоске напряжение в нем.

— Беспокоитесь о добром капитане? — язвительно поинтересовался он.

— Что вы сделали с ним?

Он отпрянул от нее и начал вышагивать по каюте. В этот момент он напоминал ей кота в клетке, но он сам определял границы своей клетки. Потом он остановился, опираясь на стол, почти усевшись на его край.

— Вы забываете, любовь моя, что это мой корабль. До моей, э-э, кончины Нименс был одним из моих капитанов. В течение многих, многих лет. И что удивительно! Капитан Нименс был рад увидеть меня в живых, любовь моя.

Это вполне могло быть правдой, мелькнула у нее мысль. Но что с командой? Она слышала стрельбу из пушек, скрежет абордажных крючьев, ужасный лязг и звон металла.

— Что с командой? — прошептала она. — Я слышала звуки борьбы.

— Ну, миледи, я не мог объявить, кто я на самом деле, пока не повидался с Нименсом! Видите ли, мне пришлось захватить судно, но я рад сообщить вам, что смог убедить матросов поскорее прислать доброго капитана для переговоров. Я захватил корабль, не потеряв ни единого человека.

Она приподняла подбородок.

— Тогда какие у вас планы?

— Мы плывем в Англию, — сказал он.

— В Англию! — она вскочила. Она забыла, в каком беспорядочном состоянии ее одежда. Она никак не может ехать в Англию сейчас. Не может. Она не может оставить Вуди. Она неистово затрясла головой. — Я не могу ехать в Англию!

— Миледи, вы, похоже, не осознаете своего положения! У вас нет выбора. Это мой корабль. Даже если бы не это, я все же захватил его. Мы поплывем туда, куда захочу я, миледи, и больше никуда!

— Вы не понимаете! — сказала она и подошла ближе. — Вы не можете это сделать, вы просто не можете! Мой отец…

— Ваш отец! — прервал он. — Прославленный купец Ашкрофт Вудбайн! Как я понимаю, он отправил вас на Бермуды, чтобы там вы заловили еще одного неосторожного жениха! А, постойте-ка, по-моему, это сэр Уэсли. Право, Роза! Ваш отец подводит вас. Герцогиню унизит брак с простым сэром.

Она не задумывалась. И даже если бы у нее и было время подумать, она сделала бы то же самое, какими бы откровенно глупыми ни были ее действия. Она ударила его. Быстро, уверенно, с пылом и злостью.

И тут ее охватило удивительное, хотя и краткое, радостное ощущение, потому что удар ее был быстрым и уверенным! Рука её звучно коснулась его щеки. На щеке остался след удара.

Радость быстро исчезла, ведь она увидела гнев в глубине его глаз, потом обнаружила себя притянутой к нему, подхваченной им на руки. Яростно отбиваясь, она молотила по нему.

— Отпустите меня, вы — пират! — Она огорчилась, что не может придумать оскорбления более ужасного. — Отпустите меня. Немедленно.

Он опустил ее лицом себе на колени и, похоже, начал воевать с массивным водопадом ее нижних юбок.

— С того самого дня, когда я впервые встретил вас, я считал, что хорошая порка послужит вам на пользу. Если я только смогу достать сквозь эту кучу…

— Нет! — взвизгнула она, вырываясь. Руки его были безжалостны.

Она укусила его.

Он свирепо выругался, потом перевернул ее. Платье, которое он распорол лишь частично, начало сползать, оставляя ее обнаженной и беззащитной. Руки, удерживающие ее, были суровы и жестоки, глаза ярко горели. Это неистовство пугало ее, и она невольно запросила пощады.

— Пожалуйста, Пирс! Пожалуйста!

Внезапно неистовство исчезло. Он отпустил ее, уселся на койку и искоса посмотрел на нее.

— Проклятие, Роза! Тогда не искушай меня!

Она, задыхаясь, лежала рядом с ним. Она попыталась вырваться, отодвинуться от него. Он переводил взгляд с ее порванного лифа на ее грудь. Голос стал хриплым. Он протянул к ней руку.

— Иди сюда, Роза.

Почти в слезах, скрипя зубами, она покачала головой.

— Иди сюда! — повторил он. — Прошло так много, много времени!

— Много времени, — повторила она.

— Дай мне руку.

— Нет!

Одна из его угольно-черных бровей снова взметнулась вверх, верный знак того, что он начинает выходить из себя. Ей было безразлично.