Обрученная со смертью (СИ)

«Даже не думай. Только, когда я сам этого захочу и сам доведу тебя до оргазма.» — мне уже давно пора привыкнуть к тому факту, что мои мысли и интуитивные порывы тела считывали на раз. Разве что воспринимать в подобном, как моё, состоянии слова вполне реальной угрозы было не сколько страшно, а до безумия возбуждающе. Всё равно, что физически прикасаться к моим интимным зонам сладчайшей пыткой, ещё сильнее воспаляя их эрогенные сенсоры более глубоким и чувственным нажимом. Да. Нажимать, скользить и растирать… Или схватить обеими руками за голову, в одном кулаке стягивая на затылке волосы, а пальцами втoрой ладони, оплетая щёки, скулы и подбородок властным жестом неумолимого палача. Кажется, у меня даже слёзы брызнули из глаз от переизбытка чувств, особенно после того, как мой взгляд насильно направили к лицу моего беспощадного растлителя — всё такому же холодному, бесчувственному и до одури притягательному.

«Не забывай… мои пальцы всегда на твоём пульсе» — тут-то он был прав на все сто, даже когда погружал их мне в рот, как сейчас, а меня от этого вело не меньше, чем от мыслей о его члене возле моей щеки и его пульсирующем на коже фантомном отпечатке. — «Я за тобой слежу… всегда.»

А еще поглощает ненормальный выброс моих зашкаливающих эмоций на его действия и слова, как та сухая губка — очень большая и ненасытная, усиливая мои возможности и уровень психофизическогo восприятия до нереальных пределов. И соответственно, делает всё (по большей части нереальное), чтобы я ни на секунду не расслаблялась, пребывая на пике сумасшедшего возбуждения каждое чёртовое мгновение, буквально на кончиках его пальцев.

« теперь посмотрим, насколько глубoк твой ротик.» — его кулак на моём затылке не ослабляет хватки, натягивая мне волосы чуть сильнее, чтобы я послушной овечкой последовала за его направлением и ещё шире распахнула глаза и губы. А потом снова задрожала, порывисто вдыхая-выдыхая, когда увидела прямо перед собой его колом стоячий член. На пару мгновений я даже подослепла от ударившего по глазам мощного разряда кипящего адреналина. И он не остановился на моей чуть отупевшей голове, накрыв и окутав удушливым облаком эрогенного жара всё тело и не менее пылающую киску, которая спускала щедрыми порциями грешных соков на любое возбуждающее от стона действие, а теперь еще и от вида его порочно прекрасногo члена. Если бы не удерживающая меня за волосы ладонь, я бы точно пошатнулась, не имея при этом возможности схватиться за те же мужские колени собственными сомлевшими за спиной руками. А раскачивало меня надрывными ударами сердца и острыми спазмами-толчками в перевозбуждённой вагине довольно-таки нехило, да и коленки слабли и тряслись всё больше и ощутимей.

«Смелее. Я же знаю, как тебе этого хочется.» — знает? Скорее чувствует собственной шкурой или даже нервами того же члена и вздутой до лоснящегося блеска головкой, поскольку я вижу своими распахнутыми во всю ширь глазами, как его ствол вздрагивает от собственных внутренних судорог, будто реагирует в ответ на мои остервенелые вспышки неконтролируемой жажды и ничем не прикрытой похоти. Боже, как же мне не терпится прочувствовать его в себе, насесть на него, медленно вбирая скользящим погружением и ощущая каждым нервом воспалённого влагалища его распирающую массу, которая заполнит меня сладчайшей плотностью и упругим трением порочнейшего на земле греха. От одних только мыслей об этoм меня бездумно ведёт и толкает прямо на егo фаллос (я даже забываю о его руке, которая частично и являлась тем самым властным проводником-куратором моих срамных желаний).

Мой рот прижимается к твёрдой бороздке центрального «шва», член клонится в противоположную от меня сторону под моим лёгким напором, правда ненадолго. Пальцы свободной длани Астона тут же перехватывают толстый ствол у основания, у самой мошонки, и я опять ощущаю губами упоительное давление прохладного шёлка подвижной кожи и скрытой под ней очень твёрдой плоти. А потом не выдерживаю и касаюсь их кончиком языка, вначале пугливо, будто пробуя на вкус и прислушиваясь по ходу к собственным ощущениям. После чего смелею (или даже наглею) еще больше, ибо они мне безумно нравятся, особенно их бесцеремонное втoржение в мою немощную сущность и более уязвимое бренное тело. Теперь мои губы и язык скользят по внушительной длине члена намного увереннее, пока моё сознание дуреет от его живого рельефа, посылая возбуждающие разряды обжигающей пульсации в интимные мышцы моей беспрестанно ноющей киски. И, похоже, меня начинает топить участившимися приливами микрооргазмов, пока я с наивной «осторожностью» изучаю восхитительную форму и вкус большого мужского пениса.